Я взлечу

Я подношу к губам микрофон, и слова летят в толпу:

Я не стану посмешищем,

не стану марионеткой,

не дам повода лезть в разборки вчерашним детям.

не стану стоять на сцене, повторять то, что не писала,

и под дудку плясать, скакать ручным псом,

я не клон.

Я ведь чья-то сестра,

чья-то дочь,

мой пример другим может помочь,

кто-то хочет быть мной точь-в-точь.

А еще я звезда,

я талант,

зовите меня так,

но у меня нет ствола,

и нет, я не продалась.

В Саду часто есть нечего

и сердца холодней, чем лед,

нас система ебет, пардон,

ну а я выебу ее.

Ваши стереотипы

говорят, что вы мыслите со скрипом.

Я чернокожая типа,

значит, буду читать про бандитов,

чтобы вы карманы набили,

а меня все клеймили убийцей.

Только вот в чем фишка:

шишки гребут баблишко,

лишь когда мы реально мутим делишки.

У вас виноват рэп, вы не там виноватых ищете.

Хип-хоп призывает к насилию?

Мы читаем про то, что видим.

Я сказала, что видела,

вы сказали, что это мои дела, —

нет.

Я королева, вам не украсть мою корону.

Я вашу банду задеть не хотела, простите, не надо крови.

В нашем районе

любой замес ведет к отсидке,

пока не поздно, учитесь на чужих ошибках.

Я не закрою рот, не скажу мечте: «Умри»,

ведь любой бриллиант начинается с Бри

и меня не купить.

Толпа взрывается аплодисментами.

– Бри! Бри! Бри! – скандирует весь зал. Стены ходят ходуном. – Бри! Бри! Бри!

Кто не скандирует? Только Короли, Джеймс и Суприм. Джеймс, качая головой, идет к двери, Суприм выбегает за ним. Напоследок он оглядывается на меня. Его глаз за очками не видно, но на лице ясно читается: «Ты все испортила».

Я опускаю руку с микрофоном. В детстве я вставала перед зеркалом, подносила ко рту щетку для волос и представляла, как толпа выкрикивает мое имя. Но такого я даже вообразить не могла. Не знала, что можно такое почувствовать. Я ведь впервые в жизни чувствую, что я на своем месте. Делаю то, что должна. Для чего создана. И то же самое я бы чувствовала, даже если бы зал молчал.

Когда тетя Пуф только подсадила меня на хип-хоп, Nas рассказал мне, что весь мир мой, и я поверила, что однажды это может сбыться. Теперь я стою на сцене и понимаю: сбылось.

Эпилог

Страница плывет перед глазами, я реально не могу разобрать ни слова.

Смотрю на телефон.

– Долго мы уже занимаемся?

Кертис тоже проверяет телефон.

– Всего два часа, принцесса.

– Всего?! – возмущаюсь я.

По полу моей спальни разложены учебники по подготовке к ACT и ноутбуки. Завтра очередной тренировочный тест. До настоящего чуть больше месяца. Кертис часто заходит ко мне поготовиться вместе. По-моему, я уже готова, хотя наши занятия обычно и переходят во что-то другое.

Кстати об этом.

– Может, сделаем перерыв?

– Ты серьезно? – спрашивает Кертис.

– Серьезно.

– Дай-ка угадаю… лучше займемся вот этим?

Ухмыльнувшись, он быстро чмокает меня в губы, второй раз, третий, и вот мы уже валяемся на полу и целуемся, а на нас глядят канарейки Твити.

Мы с мамой и Треем переехали сюда меньше недели назад, я просто не успела обустроить комнату как-то иначе.

– Эй! – В дверях стоит Трей. Мы тут же размыкаем объятия. – Это ни фига не учеба!

Я переворачиваюсь на спину.

– Слушай, как все-таки хорошо, что ты скоро свалишь в магистратуру!

– Увы, пару месяцев придется меня потерпеть. – Он смотрит на Кертиса. – Чувак, ты это, осторожно. Я готов ехать три часа, чтобы хорошенько надрать тебе жопу.

Кертис с невинным видом поднимает руки, будто сдаваясь.

– Ну сорян.

– Ладно. Кертис, я за тобой слежу.

Я вздыхаю.

– Тебе не пора забирать Джоджо?

Трей повезет его в Маркхэм на университетский баскетбольный матч. Джоджо всю неделю ждал, как будто это игра высшей лиги. Бедняжка еще не знает, насколько в Маркхэме не умеют играть.

– Уже еду. – Он пинком распахивает дверь. – И даже не думайте закрываться! Только этого нам не хватало, превращаться в «дядю Трея». Скажу дедушке, что вы тут бактериями обмениваетесь. – И уходит по коридору.

Выждав несколько секунд, Кертис снова меня целует.

– Как насчет парочки бактерий?