Я взлечу

– Ни фига у тебя запросы. Так, во-первых, завтра я не могу, поеду тетю навещать. Во-вторых, о да, ты так романтично позвал меня на свидание, оно явно будет огонь.

– Нормально я тебя позвал!..

– Угу, «пошло все на хер» – это нормально.

– Принцесса, ты шутишь? Будешь цепляться к словам?

– Раз уж ты позвал меня на свидание, буду.

– Правда? Хочешь, чтобы я был серьезен? Хорошо, я буду серьезен.

Автобус как раз тормозит перед домами Сонни и Малика. Они заходят, а Кертис лезет на кресло. Реально, он туда встает.

– Брианна Вставь-сюда-второе-имя-я-не-шарю Джексон! – провозглашает он на весь автобус.

– Парень, слезай немедленно! – кричит мистер Уотсон. Кертис отмахивается:

– Бри, я понял, что завтра ты не можешь. Пойдешь ли ты со мной на свидание хоть когда-нибудь? Устроим какую-нибудь романтичную хрень.

У меня горит лицо. На нас пялится весь автобус. Сонни двигает бровями, у Малика чуть отвисла челюсть. Деон достает телефон и заявляет:

– Кертис, повтори для инстаграма[13]!

Да ну нахрен.

– Кертис, слезай! – прошу я сквозь зубы.

– Ой, все. Ну пожалуйста!

– Ладно, только слезь.

– О-о-о да, она согласилась! – нагло заявляет он во все горло. Кое-кто даже аплодирует. Сонни, например. Кертис плюхается рядом и ухмыляется. – Вот видишь? Я продемонстрировал серьезность своих намерений.

Я закатываю глаза.

– Какой ты громкий…

– Зато ты согласилась!

Ладно, я тоже улыбаюсь. Нет, ничего не могу с собой поделать. Нет, я не знаю, что на меня нашло.

Да и ладно, пусть будет.

Автобус останавливается перед школой. Кертис выходит вместе с Деоном. Тот первым делом говорит:

– Чел, научи меня паре приемов!

Обхохочешься.

Я натягиваю наушники и врубаю на полную Карди. Надо придумать, что я буду писать на студии. А еще музыка защитит меня от расспросов Сонни: не слышу – значит, не обязана отвечать. Но перед крыльцом меня ждет совсем не он – Шена.

У нее под мышкой планшетка. Губы шевелятся, но я ничего не слышу.

Убавляю громкость.

– Ты что-то сказала?

– Можно с тобой поговорить? – громко спрашивает она.

– Теперь я нормально слышу.

– Поняла. Есть свободная минутка?

В паре метров стоит Малик и слишком демонстративно пялится в телефон. Поднимает глаза, смотрит на нас, ловит мой взгляд и быстро утыкается обратно в экран.

Мы по-прежнему не разговариваем. И я реально не в настроении терпеть попытки его девушки нас помирить.

– Чего тебе? – спрашиваю я.

– Глава управления образования согласился провести встречу с нашим объединением. Сегодня, после уроков, – говорит Шена. – Хотелось бы, чтобы ты тоже пошла. Он ведь именно из-за тебя согласился.

Я спускаю наушники на шею.

– С чего это из-за меня?

– Он сказал, что поговорил с тобой.

– Ясно. – А позвонить маме насчет вакансии он, значит, не может.

– Ага. А еще он сказал, что посмотрел твой клип и это позволило взглянуть на происшествие с Лонгом и Тэйтом в новом свете. Похоже, к нам наконец-то прислушаются. Спасибо тебе.

Повисает неловкое молчание. Помнится, в одну из наших предыдущих встреч я ей чуть не двинула. Сложно выкинуть это из головы.

Она, откашлявшись, показывает мне планшетку.

– Мы подготовили к встрече петицию. Об удалении из охраны вооруженных полицейских. Если удастся собрать достаточно подписей, надеюсь, он к нам прислушается.

– Тоже надеюсь.

– Ага. Встреча пройдет в четыре часа в оркестровом…

– У меня другие планы.

– Бри, послушай, если дело в наших разногласиях, пора зарыть топор войны. Ты правда нужна нам на этой встрече. К тебе прислушаются.

– У меня действительно другие планы.

– Вот как.

Снова повисает молчание.

Я достаю из-за уха карандаш и тянусь к планшетке. Шена протягивает ее мне, и я пишу на пустой строчке свое имя.

– Удачи на встрече, – надеваю наушники и поднимаюсь.

– Хайп – мудак! – кричит Шена мне вслед.

Я оборачиваюсь.

– Чего?

– Он не имел права так себя вести на программе. У тебя вообще много сторонников. Я видела в твиттере комментарии от нескольких очень серьезных людей.

С тех пор как заварилась вся эта каша, я вообще в социальные сети не заходила. Когда тебя постоянно клеймят чем-то лживым, быстро надоедает.

– Спасибо.

– Пожалуйста, Бри. Мы с тобой.

«Мы» – это и Малик тоже. Раньше он сказал бы мне это сам. Если за него говорит его девушка, не особо-то он со мной.

Похоже, мы с ним уже никогда не помиримся.

– Спасибо, – бурчу я Шене, разворачиваюсь и бегу по ступенькам, пока они с Маликом не заметили, что у меня в глазах стоят слезы.

Плевать, что у меня, похоже, появился Кертис и что, быть может, через пару часов сбудутся все мои желания. Малик все еще не хочет меня знать, и это все еще больно.

Тридцать

Суприм привозит меня на студию. В сравнении с ней та, где я писала первую песню, похожа на выгребную яму.

Это бывший склад в Мидтауне. Довольно близко от школы. Парковка огорожена кованым забором, и мы проезжаем только после того, как Суприм представляется охране.

В приемной все стены завешаны золотыми и платиновыми табличками. Все светильники, похоже, из чистого золота, а еще тут есть невероятных размеров аквариум с яркими тропическими рыбками.

Суприм сжимает мои плечи.

– Ловорезка, у нас получилось! Вот оно, счастье!