Я за тебя умру

У самого входа расположилась изрядно подвыпившая компания, и один из её представителей поднялся и направился к менестрелю. Он что-то сказал ему и бросил монету в стоявшую рядом плошку. Молодой человек склонил голову, присел на скамью, заиграл на музыкальном инструменте и затянул песню. Именно этого я и ожидала — это была мрачная и суровая баллада. Я вздохнула и сделала ещё глоток.

С каждым новым глотком песни становились всё более мрачными, а атмосфера — всё более гнетущей. Допив вино, я решила предпринять попытку изменить ситуацию. Третий бокал придал мне сил и решимости сделать обстановку в таверне более радостной. Я поднялась и, пошатываясь, направилась к певцу. Юноша, выслушав меня, пожал плечами и принялся подбирать мотив, который я ему напела.

Я взошла на возвышение подле барда и во всеуслышание провозгласила:

— Песнь!

И в зале воцарилась безмолвие.

И я, не колеблясь, запела во весь голос, поддерживаемая аккомпанементом инструмента певца.

Меня зовут юнцом безусым

Мне это право,

Это право, все равно

Зато не величают трусом

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно

Иной клянется страстью пылкой

Но коли выпито

Коль выпито вино

Вся страсть его на дне бутылки

Давным-давно

Давным-давно

давным-давно

Со второго куплета нетрезвая мужская публика начала активно подпевать мне. Я, ещё более воодушевившись, запела во всю глотку.

Над нами слава дымом веет

Но мучит только

Мучит только нас одно

Сердца без практики ржавеют

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно

Влюбленным море по колено

Я с ними в этом

С ними в этом заодно

Но караулит всех измена

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно.

Мужички повскакивали со своих мест и, притопывая ногами, во весь голос загорланили песню вместе со мной.

Допев, услышала со всех сторон выкрики.

— Парень, давай ещё!

Подняла палец вверх и сказала: «Один момент, мне надо промочить горло», — под общий хохот махом допила третий бокал. Опять поднялась на постамент и, шутливо поклонившись, запела ту же песню. Такому успеху мне бы позавидовал сам Киркоров. Зал неистовствовал!

На последнем куплете совсем нетренированное тело баронессы от выпитого дало сбой, меня повело, и я стала падать. В то же мгновение чьи-то сильные руки подхватили меня, и я, подняв голову, увидела в удивлении широко распахнутые глаза виконта. Икнув и глупо улыбнувшись во весь рот, произнесла: «Ну наконец-то, вот и вы, братцы!». И это было последнее, что я запомнила перед тем, как вырубиться.

Пробуждение было мучительным, можно даже сказать, кошмарным! Открыв глаза, я поначалу не могла понять, где я нахожусь. Я прикрыла глаза, подумав, что это всего лишь сон, и вся эта доисторическая обстановка мне лишь снится. Это сон, сон, чудный сон, сейчас в душ, кофейку и на пробежку. Я блаженно потянулась и приоткрыла один глаз. Да нет! Я вскочила с кровати. Да чтоб тебя!

— Доброе утро, баронесса, — я резко повернулась на голос, с другой стороны кровати лежал виконт.

— Вы? Как вы здесь оказались? Где Молли? Молли! — Мысли вихрем проносились в моей голове, которая отказывалась соображать. Я стояла в одной мужской рубашке, едва прикрывавшей мой зад, из-под неё виднелись мои голые, босые ноги. Заметив пристальный взгляд Эвана, я в волнении сдёрнула с постели простыню и завернулась в неё.

— Что вы себе позволяете вообще? — вопросила я с вызовом, вскинув голову. — Немедленно покиньте эту комнату!

— А если не покину? То что? — Виконт присел на кровати.

— Да кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне!

— Вот и я, баронесса, задаюсь тем же вопросом! Кто вы такая?

Он подошёл ко мне, взял за подбородок и, слегка приподняв, начал поворачивать голову в разные стороны.

— С первого взгляда становится очевидным, что вы — особа благородного происхождения. Даже шрам, оставшийся на виске после падения с лошади в детстве, свидетельствует, что это вы. На этом всё! Всё остальное: манера поведения, знания, речь, о которых настоящая баронесса просто не могла знать и тем более уметь! Кто вы? — Виконт пристально уставился на меня.

Я внимательно вглядывалась в глаза Эвана, лихорадочно пытаясь найти выход из положения. Сказать правду? Но это было бы верхом абсурда, даже я, дитя века высоких технологий, не поверила бы в это, не то, что человек Средневековья. В лучшем случае меня сочтут безумной, а в худшем — признают ведьмой и предадут огню на костре. Перспектива, прямо скажем, незавидная в любом случае.

Внезапно в дверь комнаты раздался стук. Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Молли.

— Прошу прощения! — Увидев меня, практически обнажённую, в обществе виконта, служанка, смутившись, поспешно захлопнула дверь.

— Приведите себя в порядок, баронесса, — произнёс Эван, — после завтрака мы отправляемся в путь. Сейчас я позову Молли.

С этими словами он направился к двери, но перед тем, как выйти, обернулся и добавил:

— Разговор наш ещё не завершён, госпожа Виктория. Я буду ожидать от вас ответов.

И он покинул комнату.