Я за твоей спиной

Открывая дверь, Гэри замечает движение в приемной. Как только он выходит, Марта приземляет свою задницу на стул. Подслушивала, что ли? Хорошо, что она переходит в другой отдел – вспомнить бы еще, в какой. В последнее время просто невыносима.

– Марта, – зовет он, делая вид, что ничего не заметил, – это Пайпер. Она пришла заменить тебя на этом месте.

– Что? – у той только что челюсть не отваливается.

– Это Пайпер, – повторяет он. – Ты сейчас передаешь ей дела и можешь быть свободна. Покажи ей все.

– В смысле сейчас?

Если бы на темной коже было заметно, Гэри уверен, он бы увидел, как она краснеет. Ее огромные серьги кольцами угрожающе раскачиваются, пока она поднимается. Вот по этим серьгам он скучать точно не будет.

– В смысле сейчас, – соглашается он. – Сегодня.

– Так дела не делаются. В финансах еще не готово рабочее место. – Точно, Джек же ее забирает.

Проглатывая подступающий приступ гнева – нельзя бить людей, Гэри Барнс, ты больше не в Манчестере, – он подходит к стойке.

– Марта, – произносит он, стараясь не показывать злость. Получается херово. – Ты жаловалась Леону на то, что я тебя не отпускаю и ты не можешь перейти в финансы?

– Я… – В ее глазах плещется страх. Это хорошо, ей есть чего бояться. – Я, возможно, упоминала…

– Так и понял. У тебя была проблема: ты хотела перейти на новую должность, но не могла, потому что у меня не было ассистента. Я решил твою проблему?

– Но это не так де…

– Я решил твою проблему?

– Да, – шепчет Марта, опускаясь обратно на стул.

– Отлично. Передавай дела, и ты свободна.

Он поворачивается к Пайпер. У той на лице столько эмоций, что даже главную выделить сложно. Ужас, наверное. Херово, конечно, что она это видела… Но чего теперь. Пусть привыкает.

– Пайпер, тебя я жду в четыре. До этого времени меня не беспокоить.

– Поняла, – тонко пищит та.

Гэри возвращается к себе. Маленькая красивая ирландка, значит. Ну что, это будет интересно. По крайней мере, есть надежда, что она не окажется такой же сплетницей, как Марта.

Бикерстафф, 2011

Они паркуются у подножия холма: здесь старый разросшийся орешник, за ним не то что «Альфа-Ромео» – танк спрятать можно. Сумерки все делают удобнее.

– Ты уверен, что у Джима есть? – спрашивает Джек.

– Всегда есть.

– Мы задержимся, и Леон нам ебальники поотгрызает. Давай я еще посчитаю.

– Свернули уже. Жди здесь.

Гэри выбирается из машины и лезет на холм. Старый Джим еще с хер знает какого времени боится ядерной войны, так что у него есть все. Даже сраный бункер. Бензин у него хранится в канистрах, и если взять одну, старик не обеднеет. И все равно стремно настолько, что хоть записку оставляй.

Когда они жили в Бикерстаффе, только сюда и можно было сбежать. Сколько раз Гэри оказывался на холме? Не меньше десятка, пока не понял: когда отец не бьет его, он бьет мать. Потом сбегать перестал – да и вообще перестал так трусить. В последний раз он был на холме после смерти матери. Провел здесь три дня, пока ба не забрала в Манчестер.

Наверху ничего почти не изменилось, разве что дом чуть покосился. Джим небось давно спит, старики ложатся рано. Свет у него не горит, так что можно обойти дом незамеченным. Сарай стоит чуть поодаль – Гэри там прятался, когда отец приходил его искать. Так и узнал про запасы на случай войны. А потом Джим сам рассказал и строго наказал не верить никому, кого кормит правительство.

Со стены сарая на Гэри смотрят два темных старых портрета. Он знает, кто там, даже приглядываться не нужно: справа – королева, слева – Маргарет Тэтчер. Удивительно, как старику удается сочетать паранойю со святой верой в корону и железную Мэгги. Гэри вспоминает их осуждающие взгляды, и становится сложно не начать перед ними объясняться. Черт, ему как будто снова восемь.

Внутри все по-прежнему: Гэри находит канистру даже впотьмах. Что-то внутри чешется, хочется задержаться подольше, но Леон им и правда рожи поотгрызает. Непонятно даже, что чувствовать: здесь ему было здорово. Или просто во всех других местах херово?

– Кто там? – раздается недоверчивый скрипучий голос, когда Гэри выходит.

Старый Джим, пройдоха и параноик, стоит с ружьем, направленным прямо на вход в сарай. Как он вообще услышал?

Старики ложатся рано, но спят чутко, напоминает себе Гэри.

– Это я, – отвечает он. – Гэри Барнс.

– Малыш, ты? – Джим опускает ружье и слепо вглядывается в темноту. – А чего-то я тебя не вижу?

– Я, сэр, кто же еще.

Гэри подходит поближе, теперь и сам замечая, что Джим еще больше постарел. Ссохся совсем, но ружье держит крепко.

– Вымахал, – смеется тот, хлопая Гэри по плечу. – Вот это лось. А я тебя за малым не пристрелил.

– У меня бензин закончился, до заправки не дотяну. Думал занять, но будить не хотел.

Джим ему никогда и ни в чем не врал. И в ответ хотелось говорить только правду. Тем более он копам не доверяет, подозревает каждого в сговоре с правительством. Случись что – не выдаст.

– Занять, говоришь? – Скрипучий смех отдается эхом. – Ладно, малыш, бери да беги по своим делам.

– Завтра вернусь, отдам, – отвечает Гэри. Оттого что Джим ему не верит, нутро сжимается, неприятно. – Честное слово.