Я заберу тебя с собой

На следующий день он отправился в библиотеку Искьяно и, призвав на подмогу библиотекаря, нашел в иллюстрированной энциклопедии рисунки катапульты. Он их отксерил и дома внимательно изучил. А потом позвал сыновей и сообщил, что хочет соорудить катапульту.

Никто из них не осмелился спросить зачем. Такие вопросы синьору Морони не следовало задавать. Надо было просто делать то, что он говорит, и все тут.

Такова была добрая традиция семьи Морони.

Пьетро сразу решил, что это хорошая идея. Ни у кого из знакомых не было в саду катапульты. С ее помощью они смогут кидать камни, стенку какую-нибудь пробить. Миммо, наоборот, считал это несусветной глупостью. Потому что ближайшие выходные ему придется надрываться ради какой-то фигни, которая абсолютно бесполезна.

В ближайшее воскресенье работа началась. Через несколько часов все вошли во вкус. В этой работе над созданием вещи, которая абсолютно бесполезна, было что-то новое, что-то настоящее. Все устали и взмокли, но эта усталость совсем не походила на ту, которую они чувствовали, строя новый загон для овец.

Работали они вчетвером.

Синьор Морони, Пьетро, Миммо и Поппи.

Аугусто по прозвищу Поппи был старый осел, облезлый, поседевший, тяжко отпахавший много лет, пока синьор Морони не купил трактор. Теперь Поппи вышел на пенсию и проводил остаток дней, пасясь на лугу за домом. Характер у него был отвратительный, трогать себя он позволял только синьору Морони. Остальных кусал. А осел кусается очень больно, поэтому его держали подальше от остальных членов семьи.

Для начала они повалили большую сосну на окраине леса. При помощи Поппи приволокли ее к дому и там при помощи электропилы, топоров и рубанков изготовили из нее длинный столб.

А потом по выходным несколько недель вокруг столба возводили катапульту. Синьор Морони постоянно злился на сыновей — они-де криворукие и все делают не так — и давал им пинка под зад, но, когда он видел, что они все делают как надо, говорил: «Молодцы, хорошо». И мимолетная улыбка, редкая, как солнце в феврале, появлялась на его лице.

А потом синьора Морони приносила бутерброды с ветчиной и сыром, и они ели, сидя у катапульты, и обсуждали, что еще предстоит сделать.

Миммо и Пьетро были счастливы, им передалось хорошее настроение отца.

Через пару месяцев готовая катапульта возвышалась за домом. Эта странная, довольно уродливая конструкция немного напоминала римские катапульты, но не особенно. Работала она как огромный рычаг. Рычаг был прикреплен стальной петлей (ее специально заказали в кузнице) к двум стойкам в виде перевернутых букв У установленных на квадратный помост на колесах. К короткому плечу крепилось нечто вроде корзины, в которой помещались мешки с песком (целых шестьсот килограммов!). Длинное плечо заканчивалось неким подобием ложки, в которую предполагалось класть камень для метания.

Чтобы положить камень, корзину с песком поднимали наверх, а ложку опускали на землю и фиксировали при помощи веревки. Для этого синьор Морони сконструировал несколько блоков: веревки обматывались вокруг лебедки, которую вращал бедняга Поппи. А если осел упирался и начинал реветь, синьор Морони подходил к нему, гладил, говорил что-то на ушко, и осел снова шел по кругу.

По случаю завершения катапульты устроили настоящий праздник. Единственный праздник, который состоялся в Доме под фикусом.

Синьора Морони приготовила три сковороды лазаньи. Пьетро по такому случаю нарядился в новую куртку. Миммо пригласил Патти. А синьор Морони побрился.

Приехал дядя Джованни с беременной женой и детьми, приехали друзья из Чирколо, развели костер и жарили колбаски и мясо. После того как все наелись и напились, наступил торжественный момент. Дядя Джованни разбил бутылку вина о колесо катапульты, а подвыпивший синьор Морони, насвистывая марш, притащил на тракторе тележку, полную более-менее круглых валунов, которые ему удалось подобрать по дороге в Гаццину. Вчетвером подняли один камень и с трудом дотащили его до готовой к запуску катапульты.

Пьетро сильно волновался, Миммо тоже — показывать этого он не хотел, но внимательно следил за происходящим.

Все отошли подальше, и синьор Морони точным ударом топора перерубил веревку, раздался глухой хлопок, плечо катапульты освободилось, корзина с песком опустилась вниз, камень взлетел, прочертил в воздухе дугу и упал в лесу, метрах в двухстах от опушки. Раздался треск ломающихся веток, и с деревьев взлетели стаи птиц.

Все бешено зааплодировали.

Синьор Морони был наверху блаженства. Подойдя к Миммо, обнял его за шею и сказал:

— Слышал, какой грохот? Вот что я хотел услышать. Мы молодцы, Миммо. — Потом поднял Пьетро на руки и поцеловал: — Сбегай посмотри, куда он упал.

Пьетро и его двоюродные братья побежали в лес. Камень зарылся в землю рядом с большим дубом. И кругом валялись сломанные ветки.

Потом наконец настал час Поппи. Его нарядили в новую упряжь с цветными ленточками. Неаполитанский ослик. Измученный осел стал вращать лебедку. Все смеялись и говорили, что он вот-вот копыта откинет.