Я заберу тебя с собой

Шум дождя, стучащего по крыше, восхитительно сливался с музыкой. Дворники металась туда-сюда с невообразимой скоростью. Автомобиль жадно вгрызался в темную кривую улицу. Фары освещали асфальт, по которому хлестал дождь. Деревья по бокам словно норовили схватить их своими длинными черными ветвями.

Время от времени на перекрестках дорога вырывалась на свободу, но потом деревья обступали ее снова.

Нелепо, но она чувствовала себя в безопасности.

Ничто не могло остановить их, и если бы вдруг на дороге перед ними появилась корова, они бы просто проехали сквозь нее, и она осталась бы невредимой.

Обычно она боялась, когда за рулем сидел кто-то другой, а не она сама, но ей казалось, что Грациано очень хорошо ведет машину.

«Он запросто мог бы победить в ралли… в каком-нибудь…» — подумала она.

Нет, ехал он довольно быстро, переключал передачи, и мотор ревел, но машина, как по волшебству, оставалась ровно посреди дороги.

«Куда он меня везет?»

Как давно они в пути? Она не представляла себе. Может, минут десять, может, час.

— Все в порядке? — вдруг спросил Грациано.

Флора повернулась к нему:

— Все в порядке. Когда мы приедем?

— Скоро. Тебе нравится музыка?

— Очень.

— Это «Джипси Кингс». Лучший альбом. Хочешь? — Грациано вытащил пакетик с конфетами.

— Нет.

— Ты не против, если я закурю?

— Нет… — Флора отвечала с трудом. Ее не учили молчать, но кому какое дело? И она молчала, не отрываясь глядя на дорогу, и чувствовала себе невероятно счастливой. Она могла сидеть вечно в этой коробке, пока все остальное проносилось снаружи. Ей следовало бы беспокоится, находясь наедине с незнакомым мужчиной, который вез ее бог знает куда, но она не волновалась. И ей казалось, что опьянение проходит, что ей лучше.

Она поглядела на Грациано. С сигаретой в зубах он сосредоточенно глядел на дорогу. Он был очень хорош: решительный греческий профиль, нос большой, но идеально пропорциональный. Вот если бы он подстриг волосы и оделся нормально, мог бы быть интересным мужчиной, красивым. Сексуальным.

Сексуальным? Какое слово… Сексуальным. Но чтобы переспать с тремя сотнями женщин за лето… Надо чем-то обладать, нет? И что же в нем такое? Что в нем может быть такого? Что он будет делать?

«Прекрати. Дура.»

Вдруг она услышала, как тикают поворотники, машина замедлила ход и остановилась на немощеной площадке перед маленьким домиком в темноте. Над дверью горела зеленая вывеска. Бар-ресторан.

— Мы приехали?

Он посмотрел на нее. Глаза у него блестели.

— Ты голодная?

Нет. Совершенно нет. Напротив, при одной мысли о том, чтобы что-то съесть, подкатывала тошнота.

— Нет, честно говоря, не очень.

— И я нет. Мы можем чего-нибудь выпить.

— Я не могу выйти. Сходи, я подожду в машине.

Не покидать волшебную шкатулку. При мысли о том, что надо идти туда, где светло, шумно, много народа, ее охватила страшная тревога.

— Точно?

— Да. — Пока он сидит в баре, она вздремнет. И ей станет получше.

— Ладно. Я быстро. — Он открыл дверцу и вышел.

Флора смотрела, как он удаляется.

Ей нравилась его походка.

82

Грациано вошел в бар, достал мобильник и попробовал дозвониться Эрике.

Автоответчик.

Он сбросил звонок.

По дороге ему несколько раз становилось нехорошо, видимо, все из-за чертова «Спайдермена». Он терпеть не мог синтетические наркотики. Он начал думать об Эрике, об их последней ночи, о минете, и голова начинала мучительно кружиться. Им овладело отчаянное желание поговорить с ней, она страшная сволочь, он прекрасно это знал, но не мог ничего поделать, он испытывал отчаянную необходимость поговорить с ней.

Понять.

Ему нужно было только понять, почему она сказала ему, что хочет выйти за него замуж, а потом сбежала с Мантовани. Если бы она объяснила ему логично и просто, он бы понял и в душе настал бы покой.

Только проклятый автоответчик.

И еще эта в машине.

Нет, она ему нравилась, и ситуация его возбуждала, но, когда в голове вертится Шлюшка, все вокруг выглядит таким унылым и невзрачным.

А на самом деле причина была в том, что он накормил ее «Спайдерменом», чтобы просто отвезти назад.

А он так не делает.

И дождь льет как из ведра.

И холод собачий.

Он заказал виски у малолетнего бармена, смотревшего телевизор. Тот неохотно поднялся из-за столика. В заведении было скучно, пусто и холодно, как в морозилке.

— Принеси целую. — Грациано взял бутылку и уже хотел расплатиться, как вдруг передумал. — Лимончино есть?

Малый, не говоря ни слова, взял стул, залез на него, оглядел ряд бутылок над холодильником и достал одну длинную, ярко-желтого цвета, обтер ее рукой (все лучше, чем никак) и протянул ему.

Грациано заплатил и открыл дверь.

— Хватит об этом думать! — Он вышел, глотнул лимончино и скривился. — Боже, ну и гадость!

Да, бутылка ему не помешает.

83