Я заберу твои слёзы

 - Я понимаю, что тебе очень тяжело, Валькири, хоть и не знаю пока, в чем дело, - ласково произнесла она. – Но всем людям снятся плохие сны, и этого не стоит стыдиться и скрывать. Хочешь, я расскажу тебе, что в последнее время снится мне? Хочешь? Сначала я вижу своего брата Андора, который плачет у меня на плече, потом Торстеина, приближающегося к нам с видом человека, несущего недобрую весть… Еще я вижу глаза Хэварда, милого, доброго Хэварда. Эти глаза смотрели на меня, когда я сказала, что не вернусь. Мне снятся мои родители, зовущие меня по имени, мне снится, что они несчастны, измучены, что они голодают, болеют, умирают – и все из-за меня. Мне снится человек, которого мне суждено было полюбить всего за несколько быстротечных дней до разлуки и которому я отказала ради того, чтобы пойти за тобой. Я слышу гневные крики Кэйи. Страшные, безумные крики… Вот мои кошмары, Валькири, кошмары самой обычной девушки, которой просто не повезло с судьбой. А что мучает тебя?

 Валькири криво усмехнулась.

 - У тебя нет даже ни одной догадки?

 - Есть, - тихо сказала Келда, подумав. – Есть одна, очень призрачная. Мне кажется, что каждую ночь ты снова и снова видишь ИХ. Кого? Ты мне тогда так и не сказала, кого именно. Ты сказала, что я потом пойму. – Она тяжело вздохнула, глядя на спокойные волны. – Но я не понимаю.

 Валькири убрала руку Келды со своего плеча.

 - Продолжим путь, - твердо молвила она, вытирая слезы. – Скоро все закончится.

 Да. Какой бы ни оказалась развязка, скоро все закончится…

Глава 2

 Кэйа… Сестра.

 Ее голос звучал как будто внутри сознания Стеина.

 Он стоял у «ворот фьорда», как раз там, где она стояла в тот миг, когда он увидел ее в последний раз. Пенящиеся волны зеленоватого цвета бились о большой валун под его ногами, и ботинки его уже промокли насквозь. Ветер рассвирепел по сравнению с тем, что было утром, накрапывал мелкий и противный дождь. Норсенг продрог и стучал зубами, глядя в размытую сероватым туманом даль, в которой кое-где мелькали далекие рыбацкие лодки.

 Кэйа…

 Ему казалось, что она говорила ему о своих воспоминаниях из детства. О том, что смогла пронести через многие годы и чего не смогла стереть ее замужняя жизнь. Об отце, о матери, о том, как маленький Стеин и его сестренка бродили по берегу родного фьорда, сбежав с уроков…

 Торстеин плакал. Он даже не предполагал, что Кэйа помнила так много.

 - Вернись ко мне, сестра, - умолял он одними губами, но она неизменно отвечала:

 - Я не могу вернуться отсюда, Стеин. Разве что ты придешь ко мне. Ведь со мной наша мама. Я наконец-то нашла ее…

 - Значит, мне нужно всего только умереть, чтобы воссоединиться с вами? – вздрогнув, спросил Торстеин, и глаза его вдруг загорелись холодной решимостью.

 - О, нет-нет! – воскликнула Кэйа. – Зачем тебе умирать? Ведь мы с мамой не умерли – мы просто навсегда ушли. Навсегда… Знаешь, Стеин, на самом деле с нашей стороны было глупостью ждать возвращения мамы. Мы должны были сами пойти и найти ее. Должны были… Я ушла. И вот мы с ней наконец-то вместе. Приди же к нам!

 Приди, приди…

 - Но как я найду дорогу? – спросил он.

 - Ты хорошо меня слышишь, брат?

 - Да.

 - Тогда я буду вести тебя. Слушай мой голос – и ты не собьешься с пути. Просто слушай мой голос – и иди. Без сомнений и страхов. Иди же!

 - Я иду, - выдохнул Стеин.

 И, подняв повыше меховой ворот своего теплого тулупа, он решительно зашагал к берегу по скользким камням, намереваясь дальше идти на восток, ведь именно оттуда теперь звучал голос Кэйи.

 - Идем, Стеин, - ласково звала сестра. – Идем, мой милый брат… Вот сюда. Скоро мы будем вместе. Опять…

 Так она звала его, и Торстеин шел. Однако не успел он выйти на ровную и пологую часть берега, как зов Кэйи внезапно оборвался.

 - Кэйа! Где ты? Ответь мне, сестренка. Почему ты молчишь? КЭЙААА!!!

 Ему ответило лишь эхо (хотя скалистые утесы он уже оставил позади), но, прислушавшись в надежде услышать в нем голос сестры, Стеин вдруг различил отрывок какой-то песни.

 Отзвуки эха то тише, то громче,
 Боль нестерпима, а лезвие тоньше.
 Нет! Не хочу! Не терзай меня больше!
 Душу мою отпусти.
 Прошлое – мертвым, живым – настоящее.
 Те, кто в земле, сном незыблемым спящие,
 Пусть все былое уносят с собою.
 Дай им возможность уйти.

 Неприятный холодок пробежал по спине Стеина. Он узнал голос.

 Келда.

 Но ведь она ушла за Валькири…

 - Когда-нибудь ты допоешь мне ее до конца, хорошо? – попросила ты, улыбаясь.

 Ты всегда улыбаешься, когда она поет.

 Твои глаза блестят.

 - Идет, - ответила тебе та, другая. – Когда подберу нужные слова для продолжения, обязательно допою.

 - Это хорошо. Я буду очень ждать…

 Обескураженный и расстроенный, Стеин плелся домой, опустив голову. В уголках его глаз блестели слезы, и он старался спрятать их от любопытных взглядов попадающихся ему на пути рыбаков.