Я забираю тебя

– Все рано или поздно расстаются, – отвечает Булат. Он произносит это так просто, словно не жалеет о том, что расстался. Втайне я радуюсь, но сейчас, взглянув на Булата, понимаю, что так только хуже. Будь у него кто-то, было бы проще мне.

Я же едва не сошла с ума, спустя время осознав, какую часть себя успела отравить Андреем. Он же, кстати, даже не пытался вернуть меня. Да и я не пыталась. Воспоминания вновь врываются в израненную душу, царапая острыми когтями кровоточащее нутро.

Вслед за угасающей болью пришло нечто иное. В тот вечер я уже по привычке навещала маму. Отец был совсем плох, даже пить перестал, но ложиться в больницу отказывался. Он спал в соседней комнате, пока мы смотрели телевизор. Какая-то нелепая передача, которую я даже и не вспомню сейчас. Но тогда, прижавшись к маминому плечу и зажмурившись, я неожиданно услышала ее тихий голос. Она говорила долго, вкрадчиво и так, что пробирало до костей, рвало душу на лоскутки. И опустившись головой на ее колени, я жмурилась, ощущая тонкие пальцы в своих волосах. Она желала мне счастья. Говорила, что однажды все будет хорошо. Мама верила в это, и вот, теперь глядя на Булата, я тоже начала верить. Все будет хорошо. Наверное....

– Да, – губы дрожат в полуулыбке. – Как ты? Чем занимался? – В горле саднит. Я не знаю, что говорить. Эмоции рвут на части.

Вместо ответа Булат хмурится. Темные брови ползут к переносице, и меня словно иголками пробивает насквозь – распятая бабочка, брошенная в пламя любви. Любовь, которая сожгла, но оставила после себя угли. Они все еще тлеют. Поэтому я так реагирую. На острие. На пике чувств.

– Не важно.

Мне хватает сил, чтобы пожать плечами. Это большее, на что способно парализованное болью тело. Лучше бы он не приходил. Не смотрел. Не будил во мне воспоминания.

– А что важно? – Язык едва не прилипает к нёбу.

Не верю, что смогла сказать это. Что вообще смогла произнести хоть что-то.

– Действительно хочешь знать? – В голосе Булата грохочет сталь. Рассекает и кромсает мою избитую, израненную душу.

Еле-еле киваю. Уж лучше так, чем стоять истуканом.

Что-то появляется на лице Булата. Какая-то незнакомая мне доселе эмоция. Такая новая, такая непонятная, что собственное тело странным образом реагирует. Резонирует.

– Через час выходи на парковку. Если хочешь знать, что важно.

Булат не ждет ответа. Разворачивается и покидает женский туалет, а я так и стою, пялюсь в закрывающуюся дверь и не отмираю, пока здесь не появляется изумленная девчонка. Какая-то другая. Лиц не разбираю, не различаю звуки. Все превращается в шумящие кляксы. На глазах слезы. Я плачу и еще долго не могу остановиться.

Глава 14

Прохладный ночной воздух наполняет легкие каждый раз, когда я делаю глубокий вдох. Небо сегодня усеяно звездами. Очень красиво. Такого в городе не увидишь. Там небо закрывают высотки, а свет звезд – неоновые вывески. И я готова любоваться прекрасным видом, если бы не одно но – спустя несколько минут здесь появится Булат.  А в том что он обязательно придет я не сомневаюсь.

Делаю еще один вдох, медленный выдох. Опускаю голову и рассматриваю носы собственных туфелек. Я почти успокоилась. Уйти мне удалось без проблем, хотя Света так просто от меня не отстанет. Она обязательно вытрясет из меня душу, желая узнать причину столь скорого побега из клуба. Но пока я не знаю, что ей сказать. Признаться ли в том, что через несколько минут здесь появится Булат? Но для чего он придет? Что он скажет? Я теряюсь в догадках, задирая голову, когда слышу взрыв смеха. Кто-то вышел из клуба. Внутри все замирает на мгновение.

Мои губы предательски вздрагивают в полуулыбке. Это не Булат.

Я перестаю улыбаться и вновь смотрю себе под ноги. А если он передумал? Если не придет… Как же глупо я буду выглядеть, ожидая его здесь до последнего посетителя клуба. Усмехаюсь, медленно качая головой. Глупая и наивная. Я изменилась, но недостаточно.

Вздрагиваю, когда неожиданно в поле зрения появляется чужая обувь.

Задираю голову и встречаюсь взглядом с Булатом.

– Ты напугал меня, – тихо шепчу, ощутив, как волна дрожи прокатывается по телу.

Его тонкие бледные губы меняют свою форму. Мне либо мерещится, либо я действительно вижу его улыбку.

– Давно ждешь?

Хочу сказать, что нет, но ведь тогда я солгу. Я вышла сюда вскоре после нашей встречи в женском туалете и проторчала здесь почти сорок минут. Я не хотела быть там, слушать громкую музыку, смотреть на чужие счастливые лица, пока внутри все сжималось и вибрировало.

– Прошел час, – выдыхаю, кивая. Опускаю взгляд.

Булат молчит. В его руке зажаты ключи.

– Ты хотел поговорить… – продолжаю разговор, пытаясь разрушить шумящую в ушах тишину.

– Поехали, – произносит он, перебивая меня.

Я сжимаю плотно губы и следую за Булатом, но уже через несколько шагов он останавливается, и я едва не влетаю в его спину. Развернувшись, Булат берет меня за руку и ведет через широкую парковку, забитую машинами.

– Здесь темно, – произносит он, видимо, пытаясь оправдаться. А я едва сдерживаю улыбку, чувствуя его горячую ладонь в своей руке.