Я захватываю замок

Итак, я восхитилась красотой ночи. Рассказала милую смешную историю, как, впервые узнав о кораклах[15], решила пересечь ров в корзине для белья. Затем попыталась развить благодатно-неисчерпаемую тему Америки. Однако Нейл меня прервал.

— Похоже, вы увиливаете от купания… А я все равно нырну! Здесь глубоко? О дно не ударюсь?

— Глубоко. Но будьте аккуратны.

— На дне ил! — предупреждающе воскликнул Томас.

Коттон осторожно нырнул — и с ошалелым видом вынырнул.

— Черт! Вот это холодина! — крикнул он. — А ведь дни стояли солнечные!

Можно подумать, нашему рву есть дело до солнечных дней! Похоже, его подпитывают гренландские родники.

— Даже не знаю, — заговорила я, — стоит ли купаться. После тяжелого ужина…

— И не надейтесь так просто отделаться! — отозвался Нейл. — Сами ведь предложили. Идите-идите, а то я вас затяну. Нет, правда, вполне терпимо.

Я пробормотала короткую молитву:

— Господи, ты видишь, это ради сестры! Умоляю, сделай воду хоть немножко теплее.

Впрочем, на чудо я не надеялась.

Нет… нет… лучше умереть… И прыгнула.

То была поистине адская мука! Будто с тебя содрали кожу ледяными кинжалами. Я отчаянно работала руками и ногами: через минуту станет легче, через минуту станет легче… Ох, нет, не станет.

Рядом плыл Нейл. Наверное, на лице у меня застыла такая мрачная решительная гримаса, что он встревоженно поинтересовался:

— Слушайте, вы в порядке?

— В полном, — выдохнула я, выбираясь на дощатый мостик.

— Лучше вернуться и поплавать или идти домой сохнуть, — сказал Нейл. — Ну, давайте же, прыгайте. К холоду привыкаешь.

Я соскользнула в воду. Во второй раз все оказалось не так уж плохо; когда мы доплыли до окон гостиной, вода мне почти нравилась. Сверху, из золотистого окна, за нами следили взглядами Топаз и викарий. Ни Роуз, ни Саймона в окне этажом выше я не увидела. Наверное, поглощены важным разговором и им не до нас… Мы проплыли сквозь пятно лунного света; дрожащая перед глазами серебристая рябь постепенно отбегала к ступеням угловой башни. Забавно…

Брат исчез. Только бы не отправился к Саймону и Роуз!

За углом, перед фасадом замка, золотые блики сияющих окон и фонаря пропали, остался один лунный свет. Мы плыли на спинах, любуясь отвесной стеной, сохранившейся в целости до наших дней. Какая же она все-таки высокая! Вода, журча, тихо плескалась о подножие. Ноздри щекотал таинственный запах камней — смесь запахов летней грозы, сырости, темноты и водорослей.

Я спросила, что различает в этом аромате Нейл.

— Запах мокрого камня, — только и сказал он.

Оказывается, ему тем временем представлялось, как со стены на нас льется кипящее масло! Коттона восхищало все, что касалось замков, их осады и защиты. Когда мы добрались до ворот, он спросил о механизме подъема моста. Пришлось разочаровать гостя. Мост совершенно обычный, мы называем его «подъемным», только чтобы не путать с Вильмоттским мостом. На обратном пути Нейл осведомился, почему разрушены другие стены; рассказ об атаке пуритан Кромвеля привел его в негодование.

— Черт, жалко! — проговорил он, глядя на огромные расколотые камни.

Я заметила, что впервые слышу о его неравнодушии к старине.

— А старина и ни при чем! — ответил Коттон. — Просто думаю, тут было чертовски весело!

Когда мы свернули в русло, тянущееся вдоль насыпи Вильмотт, стало темно: луну загораживал дом. Внезапно у нас перед носом выросло нечто большое и белое; «белое» сердито зашипело и захлопало крыльями. Спящие лебеди! Нейла происшествие позабавило. Я и сама залилась смехом, хотя испугалась не на шутку: лебеди могут быть очень опасны. К счастью, наши не сильно разозлились и тихо ретировались в камыши.

Проплыв под Вильмоттским мостом, мы снова вывернули в южную часть рва. Здравствуй, луна! Стен там нет, сад спускается прямо к воде.

Над головами благоухала большая клумба левкоев. Никогда не рассматривала цветы снизу вверх. Очень необычно! Сначала видны стебли, а потом обратные стороны чашечек. Мне понравилось.

Утомленная долгим заплывом, я перестала грести — просто распласталась на спине; Нейл последовал моему примеру. До чего же приятно расслабленно покачиваться на воде, созерцая звезды… И вдруг викарий заиграл на рояле одно из лучших произведений Генделя — «Воздух» из «Музыки на воде». Наверное, выбрал специально, под наш заплыв. Прекрасный у него вкус! Звук был негромким, но отчетливым. С удовольствием полежала бы так под музыку несколько часов, но давала о себе знать ледяная вода; пришлось снова заработать руками и ногами.

— Вот мы и описали полный круг, — сказала я Нейлу у дощатого мостика. — Неплохо бы передохнуть.

Он помог мне выбраться на берег; мы перелезли через развалины и сели под домом, прислонившись спинами к теплой кирпичной стене кухни, нагретой за день солнцем. Все вокруг — в том числе и нас — озарял свет луны.

К голове и плечу Нейла прилипли кусочки ярко-зеленой ряски — настоящий морской царь!