Я закрыл КПСС

В ноябре в Грозном собрались все полевые командиры, руководители вооруженных формирований: Басаев, Гелаев, Радуев, Масхадов и другие. Пригласили и меня. Я на трех машинах выехал в Грозный, через Наур. Командиры собрались перед зданием рескома. Народу много. К Дудаеву отправились Басаев, Гелаев и другие — требовать от имени собравшихся, чтобы он пошел на выборы. В это время вышли люди от Дудаева, сказали: Дудаев пообещал, что если к такому-то сроку в республике не будет изменений к лучшему, он пойдет на выборы. Командиры, кто хоть немного был в стороне от Дудаева, собрались вокруг меня и спрашивают, что будем делать, Умар? Вооруженных людей у нас получилось очень много — любому, кто сунулся бы, могли врезать. Я сказал: давайте соберемся и решим.

В декабре собрались в Урус-Мартане, в доме директора школы, впоследствии главы администрации Урус-Мартановского района Юсуфа Эльмурзаева, погибшего в июне 1996 года. И на собрании представителей районов создали и выбрали Временный Совет Чеченской республики.

Мы еще были одни. Я, начиная с 1992 года, бывал в Москве, встречался с Хасбулатовым, с Аслахановым и просил помочь. И все без толку. Однажды встретился с Александром Починком, председателем Комиссии по бюджету. Говорю ему: «Помогите хоть чем-нибудь. Мы и от республики изолированы, не признаем ее власть, и от России изолированы. Пенсии не получаем, бюджетники денег не получают». Починок предложил: “Давай Хасбулатову скажем, чтобы долю Надтеречного района в бюджетных трансфертах Чеченской Республике по пенсиям перечислять не в республику, а непосредственно в район. И утвердим отдельной бюджетной строкой трансферты и будем посылать деньги прямо в Надтеречный район”. С этой идеей пошли к Хасбулатову. Но он все откладывал, откладывал, и ничего не сделал. Так что рассказы Хасбулатова о том, что он в это время плотно занимался Чечней и продвинулся серьезно к свержению Дудаева — это несерьезно. В Чечне он появился в 94-м году. Но и тогда от него было больше вреда, чем пользы.

Итак, мы создали Временный Cовет. 29 декабря вместе с представителем казаков выехали в Москву на встречу с Шахраем. Он нас поддержал. Мы полетели назад. Новый 94-й год я встречал в самолете. Прилетели в Махачкалу, и оттуда 1 января я прорывался домой. Прорывался — поскольку я у дудаевских спецслужб был в розыске, и они в любой момент могли меня арестовать. Поэтому не рискнул ехать через Грозный, а пробирался через Наурское.