Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Впоследствии управление немецкой экономикой было распределено между разными национальными профессиональными группами (Reichsstande). Эти профессиональные и экономические группы обладают огромным влиянием, однако ими руководят либо национал-социалисты, либо те, кто полностью подчиняется национал-социалистам. Возглавляет национальную группу промышленников господин Крупп фон Болен унд Гальбах. Я уже упоминал о том, как хорошо он играет роль супернациста. Одним из высших чиновников этой группы промышленников некоторое время был гехеймрат Кастль, ранее входивший в число руководителей бывшей Национальной ассоциации немецкой промышленности. Прежде Кастль был евреем и по этой причине претерпел множество притеснений, но сейчас он снова является многоуважаемым юристом в Мюнхене. Да уж, с нацистами все возможно. Они способны назавтра призвать назад евреев, которых изгнали только вчера.

Сам Геринг однажды рассказал мне о серьезной ссоре из-за одного из своих сотрудников, по его словам еврея по происхождению. Это был не кто иной, как нынешний руководитель военно-воздушных сил, генерал Мильх. Как поведал мне Геринг, он пригласил в свой дом всех, кто затеял ту ссору, и обратился к ним с бурной речью, а в конце заявил: «Я сам решаю, кто еврей, а кто нет, и больше говорить не о чем». Однако, несмотря на это авторитетное заявление, факт остается фактом: в Мильхе есть еврейская кровь. Дело решили просто: объявили, что его мать, нееврейка, зачала его не от законного мужа. Это типичный пример того, как решались дела в Германии, когда другого выхода не оставалось. Благодаря сомнительному адюльтеру матери пред миром предстал еще один стопроцентный ариец.

Несмотря на нелюбовь к политике, я не раз в начале правления нацистов пытался в нее вмешиваться, когда считал это необходимым. Как бы то ни было, в Германии промышленник ничего не может сделать в одиночку. Один высокопоставленный человек как-то выразил мне свое удивление тем, что со мной до сих пор ничего не случилось, хотя я так часто выражал собственное мнение. Другой влиятельный господин, несколько раз пытавшийся протестовать против режима (и в рискованных обстоятельствах), конфиденциально сообщил мне, что всегда носит с собой яд. Он не желал, по его выражению, обременять национал-социалистический режим виной за убийство такого старого человека. Короче говоря, в Германии сложилась ситуация, аналогичная советской. Как ГПУ правит в России, так гестапо правит в Германии.

Это опасная игра: игра, в которую играют Гиммлер, высший руководитель гестапо, и Гейдрих, предпочитающий оставаться в тени, хотя его официальная власть очень велика. Дело дошло до того, что даже Гитлер боится гестапо. Эти негодяи умеют извлекать прибыль из сложившейся ситуации. Они постоянно говорят Гитлеру, что должны защищать его, и защищают так хорошо, что он почти превратился в их пленника. Действительно, Гитлер – совсем не тот, каким кажется. Он – не смельчак, как Геринг; он постоянно боится за собственную безопасность. То, на что идет гестапо, чтобы «защитить его», как они это формулируют, превосходит всякое воображение.

Ялмар Шахт, даже будучи президентом немецкого Рейхсбанка и министром экономики, все еще обладающим относительно большим влиянием, ни в коей мере не был тем человеком, который мог бы создать прочный базис для немецкой экономики. Действительно, он – не экономист, а специалист в сфере финансов. В результате он не только стерпел замену нормальных экспортных методов на бартерные отношения, но в пропагандистских целях объявил это величайшим достижением, а ведь экспорт – одна из важнейших потребностей Германии.

Мой отец, Август Тиссен, всю свою жизнь искал и сохранял экспортные рынки для своих предприятий, и я полностью согласен с ним в том, что обеспечение удовлетворительного экспорта Германии было бы единственным прочным базисом благосостояния страны. Ограничение экспортных рынков до рамок Юго-Восточной Европы строится на сомнительном фундаменте, практически не имеющем отношения к коммерческим соображениям. Лозунг о том, что восьмидесяти миллионам человек «необходимо жизненное пространство», вообще неуместен. Он аналогичен идее римских легионеров, желавших за свою службу получать вознаграждение в виде земель на завоеванных территориях. Чтобы жить на своей земле, восьмидесятимиллионный народ нуждается в экспортной торговле, но ему не нужно новое пространство, как во времена великих миграций.