Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Национал-социалистический режим строит с размахом, и компания «Хохтиф» – один из его главных подрядчиков. Компания сооружает новые автобаны, построила новое здание рейхсканцелярии, стоившее более двадцати миллионов марок; воздвигла колоссальные сооружения из бетона и камня в Нюрнберге, где одну неделю в каждом году проводится съезд нацистской партии. Однако Ойген Фёглер получал заказы и более личного свойства. Он построил мощный электрогенератор, снабжающий электроэнергией резиденцию Гитлера в Оберзальцберге и окрестные конторы, театр, виллы и отели. Величайшей похвалой фюрера компании «Хохтиф» стал заказ на строительство его «Орлиного гнезда», его замка Парсифаля на скалах Оберзальцберга. Я сам никогда не посещал эту вагнеровскую святыню Святого Грааля, но никто лучше французского посла Франсуа-Понсе не описал ее в письме, опубликованном во французской «Желтой книге». Я частично его процитирую:

«Издали это место кажется чем-то вроде обсерватории или маленького муравейника, воздвигнутого на высоте 6000 футов, в высочайшей точке горного хребта. Подступы к нему – серпантин длиной около девяти миль – вырублены в скале; дерзновенность конструкции делает столько же чести квалификации инженера Тодта, сколько и упорному труду рабочих, три года осуществлявших этот исполинский замысел. Дорога заканчивается перед длинной подземной галереей, ведущей внутрь горы; вход преграждает тяжелая двойная дверь из бронзы. В дальнем конце подземной галереи гостя ожидает широкий лифт, отделанный медными листами. По вертикальной шахте высотой в 330 футов, вырубленной прямо в скале, лифт поднимается на уровень жилища канцлера. Здесь открывается поразительное зрелище. Гость оказывается в прочном массивном здании с римской колоннадой и величественным круглым залом с окнами, выходящими на все стороны, с широким открытым очагом, в котором пылают огромные бревна, и столом, окруженным десятками тремя стульев. Из зала видно несколько гостиных, мило обставленных удобными креслами. Из эркерных окон, как из иллюминатора высоко летящего самолета, открывается величественная панорама гор. В дальнем конце громадного амфитеатра можно различить Зальцбург и окружающие деревни, над которыми, насколько видит глаз, до самого горизонта господствуют горные хребты и вершины, с цепляющимися за склоны лугами и лесами. В непосредственной близости от дома, словно подвешенного в воздухе, вздымается ввысь, почти нависая над ним, голая скала. Все это, окутанное осенними сумерками, грандиозно, дико, похоже на галлюцинацию. Задаешься вопросом – сон это или явь. Хочется понять, где находишься: в замке ли Монсалват, где жили рыцари Грааля, или на новой горе Афон, приюте медитирующего отшельника, или во дворце Антинеи, воздвигнутом в центре горной системы Атлас. Или это материализация одного из фантастических рисунков, которыми Виктор Гюго украшал поля своей рукописи «Бургграфы», или фантазия миллионера, или просто убежище разбойников, где они отдыхают и прячут свои сокровища? Замысел ли это нормального человека или индивидуума, страдающего мегаломанией, неотвязным желанием господства и уединения, или всего лишь существа, объятого страхом?

Одна деталь, которую невозможно не заметить, не менее других важна для тех, кто хочет понять психологию Адольфа Гитлера: подступы к горе, входы в подземную галерею и дом охраняются солдатами и защищены пулеметными гнездами…»

Однако такую милость надо заработать, и генеральный директор компании «Хохтиф» Ойген Фёглер доказал, что достоин ее. В 1938 году он официально отрекся от протестантской церкви. Пожалуй, он мог бы сказать, как старый Кирдорф в девяносто лет, что поверил в Матильду Людендорф, генеральскую жену, основавшую свою религию и заявившую, что она обнаружила великую тайну жизни. Он также мог бы сказать, что во сне явился ему Вотан, а потому он обратился в германофильство. На самом же деле ничего подобного он не сделал. В один прекрасный день Ойген Фёглер написал своему пастору деловое письмо, в котором объяснил – даже не пытаясь подсластить пилюлю, – что интересы его фирмы требуют от него покинуть церковь. Как официальный подрядчик важных государственных персон, отвергающих христианство, он должен отречься от церкви ради себя и своего бизнеса.

Такие жесты не остаются без внимания нацистов, ведь они позволяют режиму формировать шкалу оценок характера и подавлять сознание. Католики сильнее сопротивлялись нацистам, однако в религиозных делах режим пользуется любыми предателями, помощью которых может заручиться. Глава «католической» секции берлинского гестапо – лишенный духовного сана священник.

Католичество преследуется до сих пор, однако, несмотря на все усилия, Гитлеру не удалось сломить дух церкви. Епископы держат оборону. С кафедры и в исповедальнях духовенство поддерживает сопротивление своей паствы. Невзирая не отдельные случаи проявления слабости, католическая церковь выйдет из борьбы с нацистским неоязычеством и варварством еще более сильной.