Я запрещаю этому быть на Земле

В итоге, около сорока лет назад, Совет предложил нам, то есть, землянам присоединиться к исследовательской программе, как независимому и не заинтересованному в конкретных результатах представителю Союза Миров.

Таким образом, выходит, что эта миссия буквально является чужеродным раздражающим вмешательством в сектор, который цеплагры жаждут считать своим. Миссия им мешает, и они всё готовы сделать, что бы закрыть её, убрать. Поэтому, жалобы на нарушения в миссии и так сыпятся как из рога изобилия. Но их удавалось сглаживать и объяснять предвзятостью цеплагров. По словам Посла, Совету просто нужен независимый наблюдатель за цеплаграми в этом секторе, и они решили подставить на это неблагодарное дело нас. И рассматривалось наше участие как временное. С кандидатом, готовым перенять с наших плеч, эту не нужную землянам ношу, уже почти договорились. И все бы вышло тихо да гладко, если бы Заноза не сделала это своё громкое и нелепое заявление.

Теперь нас просто разгромят, если мы не сможем доказать, что у её заявления были веские причины. А цеплаграм только и надо избавиться от этой миссии. Кандидат, сразу пошел на попятную. Нас выставляют не способными справляться с заданиями масштаба Совета. И теперь нам любым способом надо предотвратить закрытие миссии.

Вот так одно громкое заявление ученого, жаждущего славы, может выкинуть землян из полноценных членов Союза Миров.

Ненавязчивый сигнал известил, что мы подлетаем к Космопорту. Как же я всегда любила этот вид! Столько мощи. Столько возможностей. Открытые дороги в самые дальние уголки галактики. Как это может не вдохновлять? Как это может не наполнять силой? Хватит киснуть! Я же хотела попасть в миссию уровня Шеломина? Так нечего ныть теперь!

Можно уже никуда не лететь

Звонок от координатора застал меня в момент выхода из такси.

– Дара, мне жаль. Мы зря вас побеспокоили, оторвали от дел.

– Что случилось, Константин? – его голос не оставлял сомнений, что произошло что-то непредвиденное.

– Только что пришло сообщение, – тяжело вздохнул он. – Цеплагры подали требование о закрытии миссии. За грубейшее нарушение. И, к сожалению, миссия подтвердила, у них случилось ЧП. В результате они не только допустили обнаружение своего присутствия перед местным населением. Они ещё и в прямой контакт вступили. И вызвали крайне агрессивную реакцию местных. Нашего сотрудника камнями забросали.

– Камнями? Местные?

– Да. Он жив, но в тяжелом состоянии. После такого миссию уже не отстоять.

– Посол знает?

– Известил, но подтверждения от него нет. Он в межмирье.

– А когда заседание комиссии по этому обвинению? – зачем-то спросила я.

– Через четыре дня, – вздохнул он. – В любом случае, уже ясно, что миссию нам придётся покинуть. Но благодарю вас за готовность сотрудничать.

– Да получается, что не за что теперь.

Я проводила взглядом какой-то взлетевший корабль. Ну вот. Моё задание провалилось, не успев начаться. Три дня, три адских дня изучения абсолютно не усваиваемой не логичной анти человечной информации. Столько мук и всё зря! Но больше всего мне было обидно, что я потеряла возможность работать над заданием уровня Виктора Шеломина. Одна ошибка исследователей и вся подготовительная работа, не только моя, но и Посла, и всей его команды летит псу под хвост. Да что они там вытворяют! Нарочно что ли? Сначала Заноза, не предоставляя внятных доказательств, заявляет о рабстве, теперь ещё это ЧП! Да они хоть представляют весь масштаб бедствия? Из-за неосторожного заявления ученого, жаждущего славы, может быть уничтожена сотня лет кропотливой работы наших дипломатов в Совете Миров! А возвращение человечества в Совет и так без восторгов приняли. И нам приходится постоянно доказывать, что мы достойны быть полноправными членами. Делами доказывать! А эта миссия и есть такое дело! И что в итоге?

Я точно знаю, что программой миссии контакты с местными строго запрещены. Что они там творят? Почему он вообще вступил с ними в контакт? Чуть не погиб при контакте с местными! Камнями забили! Вы нарочно, что ли весь этот саботаж устроили? И как миссию после этого могут не закрыть!

Я бы сейчас полетела туда только что бы самолично всем по шее надавать! Ужасно обидно.

– Что-то случилось? Я могу помочь?

Я подняла глаза на незнакомого мужчину. От меня фонило проблемами. И это так контрастировало с привычной нормальной нашей жизнью, что люди не могли этого не замечать.

– Нет, благодарю, – постаралась выдавить улыбку я. – Просто сложное задание.

Я вляпалась в эту мерзкую грязь, пропиталась ей, я буквально чувствовала себя отравленной этой гадкой информацией. Хорошо, что теперь я могу от этого избавиться. Не знаю как, но должен же быть способ всё это забыть? И я, пожалуй, даже успею вернуться в проект.

– Повторите пункт назначения, пожалуйста, – вежливо попросил справочный автомат.

– Есть более быстрый способ добраться до 816 узловой базы, чем этот? – неожиданно для самой себя выпалила я.