Я, Завоеватель

- Почему она это сделала? Какая ей с этого польза?

- Боюсь, я не до конца ее понимаю, - в голосе старика послышались виноватые нотки.

- Единственная выгода, из того, что приходит на ум, это то, что она стала правой рукой властителя Греции.

- Повтори!

- Греция покорилась Завоевателю и Каллисто сидит справа от ее трона.

- Ты второй раз упоминаешь завоевателя. Кто же Завоеватель?

Назови, пожалуйста, имя. Довольно загадок!

- Габриель, я говорю тем, что ты называешь загадками, только для того, чтобы ты поняла всю серьезность задачи, что Судьбы просили поручить тебе.

Бард с досадой сжала кулаки:

- Что за задача? Кто Завоеватель? Что здесь происходит? У меня полно дел и сочинение на тему «20 вопросов» к ним не относится.

Манус взмахнул руками.

- Но я задам еще один вопрос. Верю, что ответ на него поможет тебе во всем разобраться.

Пытаясь успокоиться, Габриель глубоко вздохнула и кивнула головой:

- Прекрасно. Что за вопрос?

- Какой из поступков Геракла кардинально изменил твою жизнь?

Габриель опять нахмурилась, вспоминая свои встречи с Гераклом. Все они были важны. Как выбрать наиболее важную? Может быть, освобождение Прометея? Приковав Прометея, Олимп обрек мир на хаос. Но, если это же произошло в предполагаемой новой реальности, эффект получился совсем не такой, как в ее мире. Несмотря на глубокую старость, Манус выглядел достаточно здоровым. И огонь свободно горел в очаге. Она почесала затылок. Что же еще было важным лично для нее? Единственное, что приходило на ум - первая встреча с…

Она подняла голову. Ее лицо побелело от потрясения.

- Зена. Это она, не так ли? Завоеватель, о котором ты говорил.

Это Зена?

Манус кивнул.

- Да. Зена и есть Завоеватель Греции. Геракл не помог ей встать на путь добра. Она смогла собрать другую армию и штурмовала стены Коринфа. Вскоре пали и Афины. Она правит Грецией, Индией, Египтом, Китаем и многими другими странами. Каллисто - ее правая рука. И сейчас она готовится пойти войной против Рима и Цезаря. Судьбы сказали, что в этой войне не будет победителя. Как огонь, она распространится по всему миру. Дойдет даже до Галлии и тех земель, о существовании которых мы даже еще не знаем. Миллионы умрут, и цивилизация рухнет, мир будет лежать в руинах. Эту войну нельзя допустить.

Габриель застыла в молчании. Она была в шоке. Образы переполняли ее воображение, и она не представляла, что должна говорить. Кусочки в сознании отказывались складываться в целое.

- Габриель, ты единственная в силах предотвратить это, - торжественно произнес Манус.

- Я? Как же мне предотвратить войну? - ее глаза заблестели еле сдерживаемыми слезам. - В этом мире Зена хотя бы знает обо мне?

Старик встал и с состраданием взял барда за холодную руку.

- Нет, она не знает. Потедия и все ее жители были уничтожены много лет назад воином по имени Дрейко, бросившим вызов господству Зены. Тебя никогда не было в этом мире.

2

Слезы прорвались наружу, медленно стекая по щекам.

- И как же мне тогда выполнить твою просьбу? Мне понадобились годы, чтобы достичь близких отношений с Зеной. И это была Зена, уже выбравшая путь добра. У меня нет столько времени! И, если я все-таки доберусь до нее, она, вероятно, убьет меня раньше, чем я смогу заговорить.

- Впереди много трудностей, Габриель, - согласился Манус, неловко похлопывая ее по спине, желая утешить. - Но, возможно, есть одна вещь, способная тебе помочь.

Габриель посмотрела на старика, вытирая слезы тыльной стороной ладони:

- И что это?

- Драгоценный камень на верхушке скипетра Завоевателя. В отличие от Каллисто Зена не знает о его свойствах. Это – камень Хроноса. И он единственный, обладающий силой изменить ткань времени. Если ты сможешь как-нибудь добыть этот камень, то сможешь вернуться назад в то время, где Каллисто убила Алкмену. И если Геракл сможет появиться на свет, нити жизни распределятся правильно и эта реальность перестанет существовать. Твоя реальность опять станет единственно верной.

- Итак, все, что мне нужно сделать, это всего лишь приблизиться к Зене настолько, чтобы можно было украсть камень. Затем понять, как он работает, вернуться назад и предотвратить убийство Алкмены, - криво усмехнулась Габриель.

- Ну, или попытайся убедить Завоевателя не начинать войну.

Любой способ, любое решение, но судьба мира лежит на твоих плечах.

Бард встряхнула головой:

- Почему я?

- Потому, что ты связь, Габриель. Через тебя соединились две реальности.

Девушка, взяла в руки шест и стала измерять шагами тесные границы пещеры. На ее лице горе быстро сменялось смятением, затем уверенностью, а затем опять горем.

- Но, но… я справлюсь? - наконец-то спросила она.

- Даже Судьбы не знают ответ на этот вопрос, Габриель. Прости меня.

Габриель горько рассмеялась:

- Я значительная фигура. И когда боги к этому привыкнут?

Она подняла руку прежде, чем Манус смог ответить.

- Не трудись. Это был риторический вопрос.