Я здесь, чтобы убивать

Как же Бесс хотел проклясть этот мир, но Долина уже и так давным-давно была проклята костлявой дланью Великой Госпожи Смерти.

[12]

Представляя, как Яз шныряла по улочкам Орлиного холма, выискивая цель, Бесс безвылазно сидел в поместье Розавинов. Женевьева утверждала, будто ему повезло. Мало какому Убийце доведётся знать своего Охотника. А он даже видел её лицо.

Яз едва избежала казни и ничего не ведала о своём новом поприще, потому у Бесса не было причин так уж её бояться. Но его нервировало само существование Охотницы. Неудачи в Подземельях, балласт в виде Арлана и долг перед Женевьевой вгоняли его в депрессию.

Бездельничая в гостиной, Бесс то и дело косился в сторону Розы, вышивающей на платке цветочный узор. Он думал, насколько легче бы себя почувствовал, если бы кровь девушки покинула хрупкое тело, став огромным влажным пятном на обивке дорогого дивана. Это беззаботное создание существовало без всяких опасений за свою жизнь. Её беспечность раздражала Бесса.

― Роза, ― обратился он к дочери хозяина дома.

Оторвавшись от своего кропотливого занятия, она подняла голову, одарив гостя удивлённым взглядом. Прежде он никогда с ней не разговаривал, не то, чтобы обратиться по имени.

― Возможно я убью тебя, ― будничным тоном пробормотал Бесс задумчиво.

На хорошеньком лице отразился испуг. Дёрнувшись, Роза уколола палец, белые цветы на платке покраснели.

― Я чем-то вас расстроила? ― спросила она тревожно.

― Разве Убийце нужна причина убить?

― Наверное, нет, ― Роза отложила вышивку, вдруг погрустнев.

Бесс ожидал, что она попытается убежать. Но, лизнув изувеченный палец, Роза не сдвинулась с места. Словно бы чего-то ждала.

― Моему отцу надоело, что вы живёте в нашем доме, но он не может вас выгнать, ― сказала она. ― Ведь, это грозит серьёзным штрафом. Лорд Розавин такой трусливый и мелкий человек. Моя мать презирала его и потому Розавин позволил кровопийце её забрать. А сейчас он неустанно твердит, как же я похожа на свою мать, бросая на меня неприятные липкие взгляды. Бесс, если вы хотите убить кого-то из Розавинов, то чем мой отец не сгодится?

Что за страшный вопрос из невинных уст? Эта чертовка всё это время поглядывала в сторону Убийцы не из интереса, а потому что хотела попросить его об этом? Хотя прямо сейчас Бесс был бы не прочь очутиться подальше от Орлиного холма и заставить Женевьеву разыскивать своего ученика. Это наверняка выведет её из себя. Однако он ставил на кон одно из случайных воспоминаний.

Как раз пока Бесс обдумывал озвученное предложение, в гостиной объявился предмет разговора. Неповоротливый, медлительный лорд Розавин прошёл внутрь вместе со слугой, держащим на подносе чайник. Они двигались в сторону кабинета, дверь в который находилась как раз за широким диваном, занятым Розой.

Лорд уделил внимание лишь дочери, послав ей тот самый взгляд, на который она недавно жаловалась, и проигнорировал присутствие гостя. Едва мужчина развернулся спиной к Бессу, как тот вскочил и схватил за ручку пузатый чайник. Он с размаху вмазал расписным фарфором по голове Розавина. Один удар лишь повалил мужчину на пол. Кипяток ошпарил отпрыгнувшего в сторону слугу.

Розавин с усилием перевернулся, по макушке вперемешку с коричневой заваркой растекалась свежая кровь, волосы слиплись. В глазах отпечатался ужас, с губ срывались мольбы, которые Бесс вовсе не разбирал. Их заглушал барабан его собственного сердца. Замах за замахом он продолжил вбивать в голову Розавина раскалывающийся на куски чайник. Фарфор застревал в чужом черепе, превращая лицо в кроваво-мясное месиво. Наконец жертва перестала дёргаться, безмолвно распластавшись на испорченном ковре. Бесс опомнился от вскрика и обернулся.

Роза стояла, прикрыв рот ладонью, скрывая улыбку, уголки которой выглядывали из-за пальцев. Столкнувшись взглядом с Бессом, она нагнулась и вручила ему платок с незавершённой вышивкой, на углу красовались инициалы «РР».

― Вы слегка запачкались, ― беззаботно заметила девушка.

«Пользование жильём ограничено на семь суток, начиная с этой минуты», ― оповестила система. И Бесс очутился за воротами поместья вместе со всеми своими пожитками. У него внезапно разболелась голова. Какое-то воспоминание оказалось утеряно, но какое именно было не узнать.

― Что за нелепость? ― проворчал Бесс, оттирая лицо подаренным платком и по инерции пряча тот в карман штанов.

Он хотел быть отосланным прочь с Орлиного холма, а не стать бездомным.

― Ненавижу, ― зло проворчал Бесс и двинулся в сторону ближайшей платформы перемещения.

Вскоре он приземлился на окраине леса и зашагал вперёд, пиная лежащие под ногами камни. Даже после убийства злость продолжала жечь грудь. Всё это время Бесс пытался мириться с обстоятельствами, с тем, что никогда не вернётся в свой мир и не увидит родных. Но чем труднее становилась жизнь в Долине, тем сильнее тянуло назад. Его недовольство разбивалось о реальность и осколки впивались в мозг, который не мог так просто умереть в отличие от мозга Розавина. Оставалось лишь предаться агонии.