Я здесь, чтобы забрать вас с собой в Нирвану

отделении YMCA (Христианский Союз Молодежи), располагавшемся в квартале от

дома Шиллингера. Там было кое-какое музыкальное оборудование, которое

могло понадобиться ему в случае создания группы. Утром он шел на работу,

отмечался у шефа, а потом возвращался домой, чтобы смотреть телевизор и

выпивать. Иногда ему приходилось оттирать со стен граффити, которые он сам

же и написал прошлой ночью. Позднее Курту удалось найти единственную

работу, которая ему нравилась - инструктора плавания для детей от трех до

семи лет.

Его первое выступление состоялось в Олимпии, в похожем на амбар Gescco

Hall. Дейл Кровер играл на ударных, Базз Осборн на бас-гитаре, а Курт

речитативом читал свою поэзию, аккомпанируя себе на гитаре. Трио

называлось BROWN TOWEL, однако на афише ошибочно было написано BROWN COW.

Курт очень нервничал. <Мне необходимо было напиться, - вспоминал он, - и в

результате я совершенно убился вином>.

Народу было немного, и публика реагировала вяло, однако на двух людей в

зале - местного тусовщика Слима Муна и его приятеля Дилана Карлсона,

игравшего на гитаре в нескольких местных группах, выступление произвело

сильное впечатление. Они оба знали Курта как человека из окружения

MELVINS, однако теперь он предстал перед ними в ином качестве. Дилан

Карлсон, в настоящее время являющийся половиной сверхтяжелого гитарного

дуэта EARTH, тогда подошел к Курту и сказал, что это выступление было

лучшим из всего, что он когда-либо видел. Вскоре они стали близкими

друзьями.

Тем же летом наркоторговец по кличке Ворчун познакомил Курта с

героином. К этому времени он уже перепробовал довольно много наркотиков,

однако героин представлял для Курта особый интерес. Не последнюю роль

здесь играла, конечно, его репутация как специфически рок-н-ролльного

кайфа, которую героин приобрел после того, как стало известно, что им

увлекались Кит Ричардс, Эрик Клэптон, Игги Поп, особенно почитавшийся

Куртом, и другие известные рокеры. С другой стороны, сообщаемая героином

эйфория была как раз тем, чего очень недоставало Курту. В старших классах

школы его настолько раздражало окружение, что он стал страдать нервным

тиком.

<Я ненавидел людей за то, что они не соответствовали моим ожиданиям, -

вспоминал Курт, - и при этом я был вынужден все время находиться в

присутствии одних и тех же идиотов>.

Курт был уверен, что окружающие догадываются о его чувствах по

отношению к ним, и от этого комплексовал еще больше. Опиаты вроде героина

или обезболивающих таблеток перкодан, к которым приучил Курта все тот же

Ворчун, давали ему чувство облегчения: он уже не так ненавидел окружающих,

пытался найти для них оправдания и даже почувствовать к ним расположение.

Все это сыграло впоследствии свою роль в пристрастии Курта к героину,

однако тогда он считал, что ему незачем беспокоиться по поводу привыкания,

так как героин в Абердине был большой редкостью.

Между тем дружбе Курта с Эриком Шиллингером вскоре пришел конец.

Возможно, причиной этому послужило музыкальное соперничество. Однажды

ночью, когда Курт, Эрик и Стив Шиллингер вернулись домой с трех различных

вечеринок, все изрядно пьяные, между Куртом и Эриком вспыхнула драка.

После объявленного Куртом перекура она переместилась во двор. Впоследствии

Стив вспоминал, что <драка была очень жестокая и кровавая>.

На следующий день Курт заплатил Стиву десять долларов, чтобы тот

упаковал его вещи в мешки для мусора и перенес их в дом Дейла Кровера.

Несколько дней Курт жил у Базза Осборна, потом некоторое время опять у

Венди. Весной 1986 года Курту удалось уговорить Венди снять

полуразвалившуюся хибару, расположенную в нескольких стах метрах от ее

дома. Хибару сдавали всего за сто долларов в месяц, однако там были две

маленькие спальни и две маленькие комнаты. Вместе с Куртом поселился

бас-гитарист MELVINS Мэтт Лукин, который оказался к тому же хорошим

плотником. Благодаря его стараниям дом приобрел более или менее жилой вид,

однако с гигиеной дела обстояли гораздо хуже. Пол был усеян пустыми

банками из-под пива и бычками. Холодильника не было, поэтому вся еда

хранилась в старом морозильнике, отключенном от сети. Еду, приносимую от

случая к случаю Венди, готовили на тостере.

Однажды Курт купил где-то полдюжины черепах и пустил их в ванну,

стоявшую посреди комнаты. Соединенный с ней террариум занял оставшееся

место. Для дренажа плотник Лукин проделал дырку в полу, однако фундамент

был настолько гнилой, что вонючая вода стояла у самых половиц, придавая

всему помещению весьма специфический запах. Однако это никого не смущало.

Курт вообще очень любил черепах. <В них есть какое-то очарование, которое

трудно определить, - рассказывал он. - Они как бы говорят всем: <А пошли

вы... Я сижу в ящике, я несчастна, я ненавижу вас, и я не буду играть в

ваши игры>.

Курт нашел работу в одном из отелей на побережье, в двадцати милях от

Абердина, в качестве швейцара, уборщика и монтера одновременно. Однако и

на этот раз у него ничего не получилось. Вместо того чтобы убираться в

номерах, он просто заваливался в пустую комнату, включал телевизор и

дремал.