Я здесь остаюсь... (СИ)

— Вик, не кричи мне в ухо! В ручном режиме трудно уследить за ними, а вблизи фургонов у лазера мертвая зона — я могу их поджигать немного только тогда, когда они останавливаются для броска. Но если хочешь, могу активировать автомат на прицеле — чик и все!

— Нет, не стоит — подумав, ответил мужчина, почувствовав, как зверюга снова ударила в колесо и звук хруста повторился — лазер выжжет мозги, зря я, что ли так старался, чтобы потерять трофей. Колесо можно и новое купить, а вот на такое чудо вряд ли скоро натолкнемся. Продолжай, попробуй попасть по ногам — там не должно по идее быть такой защиты,… у меня тут одна мысль появилась.

Идея выбить секачам ноги казалась охотнику вполне разумной, особенно учитывая тот факт, что после таранного удара своей тупой башкой, зверь некоторое время топтался возле корпуса, пытаясь работать бульдозером — то есть время для одного выстрела имелось,… теоретически. Следовало лишь спуститься вниз, так как с крыши попасть по ногам не представлялось возможным — Виктор решил воспользоваться тем, что тварь по своим размерам не могла залезть под корпус и повторить его опыт ползания под днищем, и на этот раз уже под своим, а не под неприятельским. Быстренько обсудил план с Волшем и спустился в фургон: он выскочит из задних дверей, когда зверье снова пойдет на разбег, а девушка заблокирует за ним двери. Все это имело под собой определенную долю риска, но план определенно казался ему хорош, так как звери продолжали тупо долбить броню у обоих вездеходов, погнув ее кое-где у Волша и что-то уже сделав с одним колесом у «Хозуса» — что там именно трещит, он не знал, но звук откровенно не нравился.

Маневр занял у парочки секунд двадцать всего: вот Ляна открывает дверь и траппер выскакивает наружу и пробегает пару метров между стоящими рядом машинами — их так поставили специально, чтобы иметь выходы наружу, а не внутрь стоянки. Успел заметить две головы на крыше соседнего фургона — Волш с Лози с интересом наблюдали за метаниями их коллеги и следили параллельно за перемещениями двух злых организмов. Бросок на траву и энергичная работа руками и ногами — хоть проход и мал, чтобы сюда протиснулась зверюга, но мало ли… По-пластунски дополз до первой сдвоенной пары несущих осей — именно туда таранил тот неутомимый зверь, и именно там что-то время от времени хрустело. До следующего появления неадекватного слонопотама успел кинуть взгляд на внутреннюю часть колес — разглядеть ничего не смог, так как освещение под днищем рассеянное, а трава высокая — такой себе полумрак получался, деталей не видно, но общая картина вполне узнаваемая. Тут снова в колесо вломился организм, и оно издало треск — рядом с самой деталью звук казался намного громче, чем на крыше — Вик выругался и стал подбираться поближе к животному, которое снова устроило шумную возню копытами. Видимо тварь почувствовала запах человека, так как внезапно перестала бессмысленно рыть грунт, и попыталась просунуть морду под корпус, пытаясь разглядеть добычу — охотник увидел в полуметре от себя полураскрытую пасть с зубами, которая с шумом и рычанием проталкивалась под днище. Удалось ей это лишь отчасти — Вик не целясь особо, нажал на спуск, настолько все произошло неожиданно и близко.

— Бабах! Ааа! Ррр! — действующие лица закричали одновременно: зверь зарычал от боли, получив смертельный аргумент прямо в полураскрытую пасть, и резко пропал из вида, а охотник тоже закричал от боли. Свой «Шутах-44» он не успел упереть в плечо до конца и сильнейшая отдача больно вломила ему по костям, заставив повалиться на спину, крича от боли в плече и руке — пострадал также палец на правой руке, когда оружие дернулось назад.

— Ах, как же больно! Ааа, сволочь… последний шанс, твою мать — охотник лежал на спине, баюкая руку, и проклинал этих зверей, эту переносную «мортиру» последнего шанса, ее конструкторов и гадских пауков, с которых все началось.

Единственным утешением, которое хоть немного сглаживало страдания, были звуки, издаваемые подстреленным зверем — тварь получила кусок водопроводной трубы (как выглядели внешне боеприпасы к «Шутаху-44») прямо в рожу и сейчас корчилась в агонии, заливая траву рядом с парнем потоками темно-вишневой жидкости.

— Да уж, получить трубой в хохотальник… это серьезно, это мало кто переживет! — сквозь зубы процедил траппер, все еще стеная от боли — как говорится, против лома нет приема!

Но для людей еще ничего не закончилось: второй зверь почувствовал как-то смерть своего напарника (или партнерши), оставил в покое вездеход Волша и взялся за «Хозус», причем почти безошибочно определил место, где под корпусом лежал наш герой — недоступная и злая еда. Виктор оценил свое состояние, как непригодное к бою и стал звать своего партнера:

— Волш, ползи ко мне, я себе плечо выбил этим «Шутахом», надо заканчивать, а то еще какие-то организмы подтянутся на грохот,… мне эта охота начинает надоедать.

Глава 4