Я - Жан Арк

— Ага. Все остальные отбивались от второкурсников, а только мы бились с натуральными ассассинами…

— И нигде больше не было натянутой проволоки, везде были простые ловушки из веревок и палок…

Я ее приобнял и сказал.

— Эмеральд, успокойся! Мы покидаем Менажери и оставляем всех этих ассассинов и человеконенавистников позади, так что расслабься!

— А если нет? Если они отправились за нами?

— То мы им просто наваляем! Разок уже наваляли ведь, еще дадим! А потом еще и еще и так до победного!

— Хорошо, как скажешь… — сказала она чуть более расслабленным голосом и прижалась к моему плечу.

«Интересно, из всех возможных существующих вселенных и мультивселенных, была ли хотя бы одна такая, где из всех доступных людей на свете Жан Арк оказывался бы связан именно с Эмеральд Сустрал!? Я даже не представляю себе еще такую же обкруенную ситуацию, в которой бы Жан сидел в Буллхэде вместе с Эмеральд и летел в Атлас, чтобы пожить там какое-то время…» — подумал я, нежно поглаживая ее по плечу и засыпая под убаюкивающий рев движков.

Глава 12

Эмеральд в теплых зимних джинсах и желтой куртке несла в руках четыре больших пакета с едой и шла по грязной и давно не ремонтировавшейся брусчатой дорожке, в которой имелись весьма бросающиеся в глаза выбоины, рядом с тротуаром сидели на кортах грязные фавны в каком-то рванье, и если бы не минусовая температура, то она бы скорее всего задохнулась от яркого букета ароматов в виде месяцами не смывавшегося пота вперемешку с накопившимся на их рванье грязи.

Местная шпана зорко и злобно провожала ее взглядом, а их лидер кривясь потирал свою челюсть и злобно шипел в дырку из пары отсутствующих зубов — они на своем опыте убедились, что вот конкретно к этой девчонке лучше не лезть.

Брезгливо перескочив через какого-то пьяного мужика с кошачьими ушками, разлегшегося прямо на лестнице, Эмеральд затем спустилась на первый уровень кратера, затем пройдя между ящиками и контейнерами, попутно аккуратно переступая через битые бутылки и грязные шприцы она прошла в одну из шахт.

Через несколько десятков метров в полной темноте она подошла к освещенной дешевой мигающей флуоресцентной лампой и обшитой рваным дерматином железной двери, сбоку от которой на сером бетоне был нарисован каким-то пьяным художником улыбающийся угловатый красный муравей с надписью под ним — «Муровейнег» и вошла внутрь.

Внутри ей в ноздри ударил запах спертого воздуха и скученных немытых тел, от чего ей стало плохо и захотелось обратно на улицу. В огромном помещении, когда-то бывшем промышленным складом, теперь все было битком-набито ровными рядами жилых капсул — или «гробами», как их тут более точно прозвали местные острословы.

Она отметилась на входе мобильником и прошла мимо пырящего в планшет охранника, который лениво пожевывал вермишель и почесывался за ухом теми же самыми палочками, которыми и ел.

Капсулы представляли собой металлические контейнеры размерами два с половиной на полтора на полтора метра, уложенные ровными рядам словно гробы и со стороны все выглядело как шкафчики с дверцами для трупов в морге. Только на дверках были замки.

Всего было три этажа с двумя рядами в высоту и полы на каждом этаже были из сетчатых решеток, сквозь которые было все видно, а в длину и ширину эти ряды стояли докуда мог глаз достать.

Возле правой стены была небольшая зона отдыха с какими-то рваными диванами, покосившимися табуретками и столами, а также главным сокровищем — старым телеком, в который все старшее поколение сидело и глядело не отрываясь.

Там как раз шел какой-то новый сериал и все мечтательно смотрели, как по золотому пляжу в Менажери бежали красивые загорелые парень с девушкой и с разбегу влетели в голубой океан на своих досках и тут же поймали волну…

Увидев Эмеральд толпы голодных и грязных ребятишек тут же понабежали к ней и стали не просить — а натурально требовать у нее чего-нибудь пожрать.

Та в первый раз помня свое прошлое дала слабину и как-то пожертвовала им чего-то там, так те почуяв халяву тут же стали к ней лезть.

Отдав пару пакетов с данью Эмеральд тут же ретировалась и не стала смотреть, как те тут же начали "справедливо" делить еду между собой по старшинству и громкости ора. На секунду поймав взглядом полное немой благодарности выражение лица одной из мамаш, та молча кивнула ей и прошла к дальней комнате на втором этаже, от которой доносились приглушенные звуки музыки.

Открыв дверь ключом она вошла внутрь и ей в уши тут же ударил говнарский вопль.

— Славься сквозь время, славься примарх! Ты жив вечно, в наших сердцах! Победы свои, посвящаем тебе, во славу твою и во…

— ЖАН! ЖАН!

— А?!

Я прекратил играть и уставился на нее.

— Че кого? Что-то случилось?

Она поставила свой пакет на деревянный стол и достав всякие яйца и колбасы в старенький холодильник встала у стены и скрестив руки на груди недовольно уставилась на меня.

— Что такое? Эмма, не молчи, ты меня пугаешь, мне страшно…

— Мы долго еще будем здесь торчать!?