Я ждала тебя или Вегетарианство не порок (СИ)

   Слишком поздно я ощутила исходящие от него алкогольные пары. Когда он прижался ртом к моим губам, я пыталась сопротивляться и кусаться. За это он ударил меня по лицу, разбивая губу в кровь. Схватив меня за плечи, парень навалился сверху, прижимая меня к дивану. Зажав одной рукой рот, чтобы не было слышно моих криков, другой он принялся сдирать с меня халат. Ноги крепко держали в захвате мои. Я извивалась и сопротивлялась, как могла, но парень превосходил меня в силе в несколько раз. Своими попытками высвободиться, я только распаляла его злость. Поймав мои руки, которыми я пыталась оттолкнуть его, он сжал их одной рукой и закинул мне за голову. Потом прижался губами к моей груди, больно закусывая кожу и, наверняка, оставляя синяки. От ощущения собственной бессильности перед парнем, из глаз покатились слёзы. Всхлипывая, я снова и снова пыталась освободиться, но всё было бесполезно. Закрыв веки, лишь бы не видеть злобные глаза Бориса, я заплакала ещё сильнее.

   Вдруг, я почувствовала, как моё тело освободилось от веса парня. Открыв глаза, я увидела сквозь пелену слёз, как Боря летит через всю комнату и ударяется спиной о стену. Невесть откуда взявшийся Матвей, поднимает его за грудки и снова ударяет о стену, от чего парень падает на пол. Матвей наклоняется к нему и ударяет. Он что-то кричит ему, но я, пребывая в шоке, не могу ничего расслышать сквозь шум крови в ушах. Ударив его по лицу в последний раз, кажется, сломав ему нос, он поднимает парня за шиворот и тащит в коридор. Через какое-то время Матвей возвратился и присел передо мной на корточки.

   Вспомнив, что халат на мне был развязан, я судорожно трясущимися руками попыталась стянуть полы халата. Но Матвей не дал. Разведя мои руки, он посмотрел на следы, оставленные на груди губами и зубами Бориса. Его глаза сузились от гнева. Подняв руку, он нежно провёл по оставшимся следам, пытаясь хоть как-то смягчить мою боль. И от этого, такого простого и совсем не похотливого прикосновения, внутри меня прорвались какие-то невидимые барьеры. Слёзы ручьями потекли из моих глаз, и я никак не могла их остановить.

   - Ну, что ты, моя девочка? - прижав меня к груди, прошептал Матвей, - Всё уже закончилось.

   Он поднял меня на руки, и я почувствовала, что меня куда-то несут. Когда Матвей поставил меня на пол, я ощутила, как сверху льётся вода. Я открыла глаза и, от резкого света, ударившего мне в глаза, покачнулась. Рядом тут же оказался любимый. Он прижал меня к себе, и я уткнулась лбом в его грудь и обняла руками за пояс. Несколько минут мы просто стояли обнявшись, позволяя потокам воды стекать по нам на пол. Страх проходил. Его прогонял сильный, надёжный и такой любимый Матвей. Его тепло обволакивало, прогоняя мерзкий, липкий и холодный страх из всех уголков моего сознания.

   Немного успокоившись, я прислушалась к своим ощущениям. Я была голая, это точно. Открыв глаза, я увидела перед собой также обнажённую грудь Матвея. Осторожно опустив взгляд ниже, я увидела голые ноги и бёдра любимого. Не знаю, что сыграло большую роль, только что пережитый страх или близость Матвея, но мне ужасно захотелось поцеловать его, ощутить его прикосновения и ласки, заняться с ним любовью. Чтобы окончательно забыть этот ужасный эпизод. Чтобы смыть воспоминания этого вечера. Перекрыть их какими-то более счастливыми и радостными воспоминаниями. Близость с любимым - было именно то воспоминание, что мне требовалось.

   Я подняла голову и посмотрела в глаза Матвею. Его зубы были крепко стиснуты, от всё ещё кипевшей в нём злости. Он слепо смотрел на стену над моей головой и не сразу заметил то, что я смотрю на него. Но как только он опустил голову, его взгляд тут же изменился. Из взгляда полного ненависти он превратился в голодный взгляд любящего мужчины. Я облизнула губы, потому что они пересохли, не смотря на то, что мы стояли под струями воды. Потом прочистила горло, охрипшее от рыданий.

   - Поцелуй меня, - прошептала я, глядя прямо любимому в глаза.

   Его глаза загорелись ещё ярче. Вспышка желания могла бы воспламенить всё вокруг, если бы мы не стояли под душем. Но он снова спрятал свои чувства, собрал всю свою железобетонную волю.

   - Нет. Я не могу воспользоваться тем, что ты в таком состоянии, - как-то отчаянно покачал Матвей головой. Но его глаза и тело говорили совсем о другом.

   Я почувствовала его напряжённую и возбуждённую плоть, прижатую к моему животу. Но это совсем не пугало. Наоборот, разгоняло толпы мурашек по всему телу. Жар концентрировался где-то внизу живота, потягивая и заставляя ещё крепче прижиматься к Матвею.

   - Пожалуйста, - обречённо прошептала я, уже и не надеясь на положительную реакцию Матвея, - Пожалуйста. Я хочу забыть всё это. Помоги мне, умоляю.

   Матвей несколько секунд смотрел мне в глаза с каким-то странным выражением. Будто он хотел найти хоть каплю сомнения и неуверенности. Но во мне не было ни того, ни другого.

   - *Цензура*! Твою мать! А пошло оно всё! - горячо прошептал он и страстно прижался к моим губам.