Я жду тебя

— Я не жесток, Чанда, — проговорил Нареш. — Я… Я… Ну как тебе объяснить? Тебя же выдали замуж. Ты уже не моя… Не моя ты…

Услышав это, Чанда побледнела. Она пристально смотрела на него. Нареш не мог выдержать ее взгляда.

— А если завтра женят тебя, как тогда?

Вопрос Чанды обрадовал меня. Невольно, сама того не сознавая, женщина вступила в единоборство с мужчиной.

— Ты женщина, это другое дело, — сказал Нареш.

В этих словах, как в капле воды, сконцентрировалось все невежество, накопленное веками. Чувство превосходства мужчины настолько укоренилось в людском сознании, что его признают не только мужчины, но и женщины. Оно им кажется даже неоспоримым!

— Почему другое дело? — спросила Чанда.

— Ты должна смириться с тем, что произошло!

Меня огорчил ответ Нареша. Как был бы я рад, если бы Нареш, мужчина нового поколения, сказал: «Нет, все это ложь! Ты тоже свободна!».

— Разве ты не знал, что я натни, а ты тхакур? Ты встречался со мной из милости? — взволнованно проговорила Чанда.

Мне хотелось сказать Нарешу: прислушайся, с тобой говорит правда жизни. Он хотел что-то возразить, но слова застряли у него в горле. Он молча смотрел на Чанду.

— Значит, не любишь?

— Люблю.

— Так почему же ты боишься прикоснуться ко мне?

— Это грех.

— Грех? Почему?

— Неужели тебе непонятно?

— Грех! — воскликнула Чанда. — Лучше скажи, что ты просто никогда не любил меня, ты только притворяешься.

— Если бы я не любил тебя, стал бы я искать встречи с тобой?

— Но что во мне грешного? — зло спросила Чанда. Нареш взглянул ей в глаза.

— Ты принадлежишь другому, — тихо ответил он.

— Ты знаешь, что это не так! — воскликнула Чанда.

— Разве ты не замужем?

— Замужем, — подтвердила Чанда. — Но я осталась такой же, как была. Я не жена ему. Он ни разу не коснулся меня.

Нареш промолчал.

— Я по-прежнему твоя, — взмолилась Чанда.

— Этому не бывать, Чанда.

— Почему?

— Потому что тебя поселили в дом к другому и люди считают тебя его женой.

— Если бы вор увел твою буйволицу, привязал бы ее у себя во дворе, ты бы смирился? — спросила Чанда.

— Нет.

— Почему?

— Она же моя.

— Значит, за нее ты стал бы драться, а за меня?

— Нет.

— Но почему же? Почему?

— Потому что люди будут надо мной смеяться.

— Значит, ты отказываешься от меня? — спросила Чанда дрогнувшим голосом.

— Да.

— И забудешь меня навсегда?

— Нет, — проговорил Нареш со слезами на глазах. Чанда просияла, ей показалось, что не все еще потеряно.

— Ты правду говоришь? — спросила она.

— Разве я когда-нибудь обманывал тебя?!

— Как же ты станешь жить?

— Не знаю, — беспомощно ответил Нареш.

— Ну что ж, здесь нам не суждено быть вместе, встретимся там, иди, — решительно произнесла она.

Нареш молча повернул к дому. Чанда растерялась. Некоторое время она смотрела ему вслед, а потом бросилась за ним.

— Ты покидаешь меня? — спросила Чанда, преграждая Нарешу путь.

— Нет. Не я покидаю тебя. — Нареш посмотрел на нее долгим взглядом и хотел идти.

Она бросилась перед ним на землю.

В это время показался Нилу. Он, не раздумывая, налетел на Нареша и сбил его с ног, а потом схватил Чанду за плечи.

— Убирайся отсюда! Негодяй! — крикнул Нареш и кинулся на него. Они стали бороться. Нилу повалил Нареша и стал его душить. Тогда Чанда вцепилась Нилу в волосы и стала бить его ногами, а Нареш несколько раз ударил его кулаком по лицу.

Нилу обезумел от злобы: его бьет жена вместе с этим щенком!

— Сволочь! — заорал Нилу. — Ну, погоди! Я выколочу из тебя все твое тхакурство!

Нареш в ответ изо всей силы ударил его кулаком в лицо. Нилу взвыл от боли, но тут же вскочил и набросился на юношу. Через мгновение Нареш уже валялся в дорожной пыли.

А Нилу вне себя от ярости подлетел к Чанде и с размаху ударил ее ногой в живот. Чанда вскрикнула и, как подкошенная, упала на землю. Нареш опять напал на Нилу. Но Нилу, более рослый и сильный, повалил его и, схватив за волосы, стал бить головой об землю. Нареш потерял сознание. Только тогда Нилу оставил его в покое.

— Проклятый убийца! — кричала Чанда, прильнув к Нарешу. Из ее глаз полились слезы. — Негодяй, ты убил его!

Нилу схватил ее за волосы и поднял с земли. Чанда отбивалась.

— Шлюха! — выругался Нилу и, взвалив Чанду на плечо, потащил домой.

Тем же вечером тхакуры, вооружившись палками, направились к натам. Они не тратили времени на доводы и рассуждения. Для них это был давно решенный вопрос: нат поднял руку на тхакура и должен за это поплатиться. Таков закон.

Тхакуры, размахивая палками, ворвались в табор. Наты не ждали их. Что случилось? Но тхакуры не стали ничего объяснять.

На неприкасаемых посыпались удары. Они защищались, ошеломленные, но потом не выдержали.

— Эй, долго ли мы будем это терпеть?! — крикнул один из них.

Сукхрам вышел, когда неприкасаемые дрались на палках с тхакурами.

— Остановитесь! Прекратите! — закричал он, но его никто не слушал. Тем временем прибежал Нареш.

— Прекратите, не надо, прекратите! — кричал он. Но через мгновение Сукхрам и Нареш уже лежали на земле. Наконец тхакуры успокоились и отправились к себе.

Я сразу бросился в табор, как только узнал о случившемся. Сукхрам лежал на земле и тихо стонал. Я поднял его.