Я же бать, или Как найти мать

— Правда всегда болезненна, но я это говорю не для того, чтобы тебя обидеть, а только для того, чтобы что-то изменить. Я сегодня дежурю в ночную смену. Там как раз будет старшая медсестра. Давай я договорюсь с ней и тебя тоже возьмут санитаркой. Официально деньги маленькие, но можно получить гораздо больше, если договоришься с родственниками о личном уходе. За год накопишь денег и не придется слоняться по вечеринкам в поисках богатого парня.

— Дура, ты Таня. Вот реально дура… Подтирай и дальше чужие задницы, так и помрешь старой девой с мамкой в однушке. А у меня другая судьба. Все, ты меня утомила, пойду красоту наводить.

— Наводи. Только с помадой не переборщи. Крась либо глаза, либо губы, а у тебя все в одном, слишком ярко.

— Это говоришь мне ты?!

— Ириш, не злись. Просто это основы основ. Много косметики не есть хорошо. Это старит. В двадцать один-это лишнее.

— Да пошла ты, — кидая на стол шариковую ручку, зло бросает Ирка. — Хорошего тебе дежурства.

— И тебе хорошо погулять.

* * *

— Тань, у меня тут работа подвернулась, клиент хороший, при деньгах. Своей жене ищет сиделку, правда там на целый день работа. Но деньги шикарные. Я бы сама с радостью, но годы уже не те, да и до пенсии совсем ничего, глупо как-то уходить с насиженного места, — останавливает меня старшая медсестра. — Ты подумай, заказчик несколько заносчивый и придирчивый, но думаю ты справишься.

— Нет, Виктория Владимировна, я на целый день никак не смогу. Не получится так пропускать учебу.

— Ну как знаешь, время подумать еще есть. Ладно, беги домой, а то у тебя уже глаза красные после ночи.

— Я подумаю. Спасибо.

Спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу, направляясь в сторону метро. Дождь льет как из ведра, а я как назло не взяла зонтик, а тут еще и телефон начинает непозволительно долго вибрировать.

— Да, — нехотя поднимаю трубку, смотря на незнакомый номер.

— Татьяна, здравствуйте, Михайлова Елена Владимировна, вам приходится матерью?

— Да… А вы кто?

— Ваша мама сегодня утром поступила в нашу районную больницу, отделение терапии. Вы приехать сможете?

— Конечно, смогу, а что с ней?!

— Пока неизвестно, потеряла сознание, нашла соседка на огороде. Обследования нужные проведут, там уже яснее станет.

— Ясно… Спасибо, я приеду…

Глава 25

Глава 25

— Отомри. У тебя борщ в тарелке остыл.

— Я немного задумалась.

Вновь берет ложку и наспех пытается впихнуть в себя борщ. Вид у нее такой, словно ест что-то несъедобное. А ведь это точно не так, потому что пока Таня утопала в своих раздумьях, я съел все первое.

— Тань, у тебя муха в тарелке. Хочешь я ее через щель зубную засосу?

Кажется, дела плохи, ибо в ответ мне пришло только молчание. Таня встала из-за стола, убрала за собой тарелку, ничего толком так и не съев, и вышла из кухни. Ну что за девка такая?

Пошел вслед за ней и нашел Бдушкину, стоящую у окна и рассматривающую Машу в кроватке.

— Не вздумай ее трогать, когда она спит. Как говорится не буди лихо, когда оно тихо.

— И не собиралась. Я не нашла во дворе дров. Можешь организовать? — ай как мастерски кто-то переводит тему. — Или ты не умеешь?

— На слабо меня решила взять, Танюша? — подхожу прямиком к ней и заглядываю в глаза.

— Ни в коем случае. Мне просто нужны дрова. Ну через костер прыгать. Ты же сам хотел посмотреть.

— Ааааа. Иван Купала.

— Точно.

— Я очень хочу на это посмотреть. А ты будешь прыгать в одежде или в чем мать родила?

— В скафандре.

— Я так и подумал.

— Ладно, не грусти, Танюха, а то засуну шишку тебе в ухо. Пойду колоть дрова. Как Челентано… Танька, — шепчу ей на ухо. — А ты любишь «Укрощение строптивого»?

— Очень. Мой любимый момент, когда герой давит виноград и там такая песенка забавная еще играет.

— Ты издеваешься?!

— Нет, — спокойно отвечает Таня. — А что не так?

— Все. Ну ты бы хоть так не палилась, ей Богу. И это я сейчас не о костре.

Я не знаю, что мной сейчас движет, просто хватаю Таню за руку и начинаю крутить как куклу.

— Что ты делаешь?

— Рассматриваю твою филейную часть и не только. Нет, ну если я спал с тобой, я же должен был это запомнить?! Верно? Ну хоть что — то же должен был? Вообще жесть какая-то получается! Захотел впервые снять сливки с девочки, а ни девочки, ни сливок не помню.

— Вы перегрелись, Павел Александрович? Уже забыли, как мы спали на вонючке и на стоге сена?

— Ты дуру из себя не строй! Прекрасно знаешь, что я о другом. Ты решила мне отомстить за то, что я тогда тебя обидел, да? Наговорил какой-нибудь дряни по пьяни или еще чего похлеще сделал?

— Нет.

— Ты с ума меня сведешь! Ну хорошо, я с тобой не спал, и ты мне не мстишь. Но значит ты знаешь мать Маши, верно? Это твоя подружка, которая попала в беду, а ты так все контролируешь?

— Нет.

— Нет? Убью тебя Бдушкина!

Может я и перегрелся, а может в озере нечисти словил по заверениям Тани, иначе не могу объяснить на кой черт я валю ее на «благоухающий» диван. Дальше больше, я реально хочу ее оприходовать на этом «ложе любви». И первое, что я делаю-задираю ее платье.

— Что ты делаешь?!

— А на что это похоже? Ты вроде такая умная с виду.

— Слезь с меня, что за дурацкая манера налегать на чужое тело?