Я же просто хотел поиграть...

(Менталист — это не специализация и не класс у одаренных, это очень редкая способность, которую получали единицы при пробуждении дара. Своего рода джек-пот среди способностей, которыми тебя наделяли Боги или Система, здесь я еще до конца не разобрался. Ведь со слов Шмаля небожители сами подчинялись системе и ее законам. Как-то влиять на нее мог только Хранитель, но он сейчас сидел взаперти, в жопе этого мира, практический развоплощенный).

Так вот менталисты единственные кто владел магией разума, единственной магией в мире Элирия, которой нельзя было обучиться у наставников. Ты либо мог ее использовать, либо нет.

Металисты могли создавать иллюзии и фантомы, могли брать под контроль разумных существ, подчиняя своей воле. Однако читать мысли и память другого одаренного, такое было дано только очень сильным магам. Одним из них, как раз и являлся Торналь.

Но такое могущество имело и оборотную сторону. Получив эту способность, одаренные во всем остальном оставались обычными людьми. Они не могли иметь фамильяров, не могли развивать и улучшать свое тело. Они не могли ходить в разломы в одиночку. Но, тем не менее, их уважали и боялись даже архимаги и могучие воины.

Экзекутор графа хмыкнул и свел кончики пальцев у своей груди.

— Ты хочешь, что бы я заглянул в твою память?

— Мне скрывать нечего, — пожал плечами в ответ и махнул кистью руки, словно призывая своего собеседника к действию. — Валяйте.

Едва я окончил фразу, как мои виски сдавили ледяные тиски, перед глазами все поплыло. Но длилось это буквально несколько секунд. Я реально услышал хрустальный перезвон, как будто рядом разлетелся на мелкие осколки большой графин из горного стекла. Давление в районе висков пропало, и я с облегчением выдохнул.

Торналь дернулся в кресле, невольно вскрикнул и схватился за голову, на лбу экзекутора выступила испарина, он часто дышал. Мужчине явно было не очень хорошо.

— Кто ты? — еле слышно выдохнул он.

На краткий миг в его холодных глазах я увидел страх и изумление. Но надо отдать ему должное, он очень быстро взял себя в руки. Мое сердце стукнуло всего лишь раз, а напротив меня вновь сидел уверенный в своих силах цепной пес графа Ровакского.

— Это вы мне скажите, — произнес я с наигранной тревогой в голосе. — Я потерял память о последних двух днях своей жизни. Как раз с того момента, когда меня застал жирный градоначальник со своей красавицей женой.

Торналь внимательно смотрел на меня, ловя малейшее движение моего тела и мышц лица. Молчал он около минуты, затем выдвинул ящик стола, достал гербовую бумагу и, макнув длинное белое перо в чернильницу, начал что-то писать. Я молча ждал, пока он закончит, нервно покачивая ногой.

— Это твоя регистрация в качестве одаренного, — закончив, экзекутор просыпал написанное каким-то белым порошком (тальком наверное) и протянул лист мне. — Печать поставишь в канцелярии. Теперь внимательно послушай меня.

Он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу, и положил руки на мягкие подлокотники.

— Ты действительно Линус Вазе, подкидыш из приюта Храма Эланы в городе Шалбаке. Получил дар две недели назад на свое совершеннолетие. По приказу Варбуса прибыл во Вшевск, чтобы выкрасть «Эфирный маяк» из магистрата. Успешно совершил кражу, подкупил сержанта городской стражи и покинул город. Но с тобой что-то случилось, когда ты зашел в Гарскую рощу? Что произошло там? Я не знаю. Пока не знаю.

И снова пауза и этот сверлящий взгляд голубых глаз.

— Я не буду арестовывать тебя и тем более передавать в руки Алой Длани. — Он поднял руку, останавливая мой вопрос. — Толстяку я прикажу, чтобы оставил тебя в покое. За Варбуса тоже не беспокойся, это задание он получил от меня. У тебя есть две недели, чтобы принести мне маяк.

Торналь замолчал. Выждав минуту, я решил задать вопрос.

— Если я его не найду?

— Ты наверно не до конца осознаешь, в каком положении ты оказался, — ухмыльнулся экзекутор. — Ты нарушил планы таких особ, что любой из них одним щелчком сотрет тебя в пыль. Даже твое происхождение не остановит их. Если у тебя не будет маяка через две недели, тебе лучше сгинуть в одном из разломов.

— А может быть прочесать эту самую рощу? — выпрямился я на стуле и задал вопрос с робкой надеждой в голосе. — Вдоль и поперек.

— Смеешься? — в голосе Торналя не было веселья или иронии, скорее в нем было удивление от моего глупого предложения.

Он встал из-за стола, я встал вслед за ним. Экзекутор вытащил из кармана своего камзола круглый жетон с позолотой.

— Возьми, это тебе откроет многие двери в графстве. — Он протянул мне знак тайной канцелярии графа. — Но помни у тебя только две недели. Шаль!