Я же тебе сказал...

- Нет. Я буду не одна. – Вижу, как улыбка сползает с его лица и прежде чем из его рта вырывается что-то кроме: «А с кем?» и он приходит в себя и останавливает меня, захлопываю дверь перед его носом. Он стучит кулаком в дверь и ещё пару раз звонит. Требует, чтобы я ему открыла, но, так и не дождавшись моей реакции, уходит к себе. Мы ведь встретимся на работе?

Целый день сверлит меня взглядом, и ждет, пока я пойду в курилку. Мужественно держусь. Что я должна делать? Признаться, что сбежала от него к его же тётке? Признаться, что сегодня я буду с ней? Как-то нелепо и неправдоподобно. В конце концов, он уже «тоже» не один. И вряд ли будет коротать вечер в одиночестве и в тоске по мне.

Всё-таки не выдерживаю, и пытаюсь улизнуть, пока он отвлекся на разговор с Малышевым. Нервно курю, пытаясь как можно быстрее добить сигарету. Не успела. Опять появляется за мной. Он зол, но ничего мне не делает. Просто стоит рядом.

- С кем ты будешь?

- Это так важно? – беспечно пожимаю плечами. – Я свободная девушка.

Боюсь смотреть в его сторону, чтобы он не сказал мне, куда бы мог запихнуть мне эту свободу.

- Максим, я буду с о… с отцом. Доволен? – Всё-таки не умею толком врать. Надо же было закашляться в такой неподходящий момент. Смотрю на него и понимаю, что ни грамма мне не поверил.

- С отцом?! – сквозь зубы выталкивает из себя. По взгляду вижу, что готов придушить, но вместо этого разворачивается и уходит. Слышу, как за дверью его кулак обрушивается на косяк. Его быстрые шаги, словно за ним гонятся черти.

Я зажмуриваюсь и ругаю себя последними словами. Хочется материться. «Ты должна уступить дорогу. Мой мальчик счастлив». Похоже, я всё-таки уступила Максима и больше он ко мне не вернется. 

24

Вечером сижу на кухне с Ниной Константиновной. Она с интересом рассматривает обстановку и одобрительно качает головой.

- Не понимаю я эти современные штучки, но у тебя довольно миленько.

Позже вечером огорошивает меня известием:

- Я сдала свою квартиру, и какое-то время поживу у тебя. Ты ведь не выгонишь старушку?

Я пожимаю плечами и ошарашенно улыбаюсь.

- Нет, конечно! – После всего, что она для меня сделала, это было бы вопиющей неблагодарностью. – Но разве Вам не хочется уделить внимание родственникам?

- После всего, что мы с тобой пережили, мне кажется, ты стала мне самым близким родственником. По крайней мере, только у тебя не встают волосы дыбом, когда ты в три часа ночи застаешь меня с сигаретой на кухне. – Нина Константиновна смеется, и через несколько минут я ухожу в душ.

Вода бежит быстрым потоком, и я едва успеваю завернуться в халат, когда слышу звонок в дверь.

- Молодой человек, это просто непозволительное хамство заявиться к одиноким дамам в таком свинском состоянии! – выговаривает кому-то в дверном проходе Нина Константиновна. Присматриваюсь и с удивлением обнаруживаю, что этот парень, который еле держится на ногах и не может выпустить бутылку из рук Максим. Вижу, как выражение его лица сменяется с разъяренного на шокированное.

- Тёть Нина?! – в полном недоумении выдыхает Макс и я, пробившись к нему, затаскиваю его в квартиру, пока он со своей двоюродной теткой не устроил подобие индийского фильма на моей лестничной клетке. Ему сложно держать равновесие и он опирается на стену, пока я вожусь с дверными замками.

- Ты говорила, что будешь с мужчиной, - еле ворочая языком, выдает мне парень, и я пытаюсь отпихнуть от себя его руки, которыми он обвивает мою талию и тянет к себе.

- Я говорила, что буду не одна! – краснея цежу сквозь зубы, одновременно пытаясь отцепить его пальцы от пояса своего халата. Нина Константиновна только хитро улыбается и делает вид, что ничего не понимает.

- А что такое, племянник? Почему тебя удивляет, что твоя тётка решила навестить подругу. В конце концов, Катя одинокая и свободная девочка и вправе сама решать, кого принимать у себя в гостях. Даже если это посторонний мужчина. А вот что здесь делаешь ты? Мне совершенно не понятно.

Максим сфокусировал взгляд на женщине и попытался собрать мысли в кучу. Ответ на вопрос «Что делала его Киевская тётка в моей квартире?» в данную минуту был для него таким же необъяснимым, как если бы у него вдруг спросили, «Почему в этой галактике столько планет?»

Ещё и случайно оброненное тёткой определение моего статуса «Катя одинокая и свободная девочка» явно вызвало в его душе очевидный протест.

- Я к жене пришел, - растерянно хмыкнул Макс и наконец, выпустив из рук мой пояс, начал стягивать с себя парку.

- Уморительно, - снисходительно заметила Нина Константиновна. – На днях мне звонила твоя мама и сказала, что у тебя идёт дело к свадьбе с какой-то девятнадцатилетней профурсеткой. И после этого ты имеешь наглость заявляться к Кате, и опять пудрить мозги этому несчастному ребенку?! Оставь уже бедную девочку в покое, она итак из-за тебя настрадалась!

Я даже не ожидала от Нины Константиновны, что она будет так наседать на Макса и говорить то, от чего он едва красными пятнами не пошёл.