Я – женщина, или Теория мужского непостоянства

Конечно, я до конца не поняла, каким образом Ирочкина красота так долго оставалась в нашем городе незамеченной, но потом решила, что всякое бывает. Все-таки выросла девчонка без родителей, которые погибли в автокатастрофе, а с бабушкой-училкой не забалуешь… Будем считать, что Славику сказочно повезло.

Может быть, Колосов и нашел бы в себе силы ради Вероники расстаться с неожиданной любовью, но Ирочка забеременела… Ребенок был Славкиной несбыточной мечтой, поэтому никаких сомнений у него больше не осталось. Нужно было только поговорить с женой, но вот тут-то Славку и подвела мягкотелость – это оказалось выше его сил…

 Так он и тянул с разговором, а жена, между тем, что-то заподозрила. Личность она в городе известная, а гостиниц у нас наперечет, так что Верке не составило труда договориться с администраторами на предмет появления там Славы – одного или с кем-то. Один раз влюбленные чуть не попались: Славик заказал номер и ждал в холле Ирочку, а вместо Ирочки появилась жена…

Славик тогда вертелся, как уж на сковородке, но кое-как выкрутился: сказал, что номер заказал на свое имя, так как не знал, кто именно из поставщиков приедет и т.д. Когда позвонила Ира – сказать, что задерживается, – Славка деловым тоном ей сообщил, что номер заказан на его фамилию, что гостиница хорошая, а завтра, сразу после утреннего совещания, он будет ждать Ивана Петровича у себя в кабинете… Ирочка была не дура, все поняла и в гостинице не появилась. Жена тоже была не дура и тоже все поняла, но сделала вид, что поверила, однако с тех пор в городские гостиницы Слава больше не совался…

Потом он снял квартиру где-то на окраине, чтобы не светить свою заметную машину в городе, и до недавнего времени там встречался с любимой женщиной, но надо же было такому случиться, что неожиданно из-за рубежа вернулись хозяева, и квартирантов попросили освободить жилплощадь.

Когда я уехала в командировку, Славик слезно попросил Валерку уступить ему на субботу квартиру. Он поклялся, что вот-вот купит новое жилье и поговорит с Вероникой, тем более, Ирочка уже на третьем месяце. Валерка – добрая душа – конечно же, сжалился, а тут нагрянула я… Сам Валера ночевал у Ивахненок под предлогом, что к моему приезду дома покрасил батареи, поэтому надо квартиру проветрить…

Меня раздирали противоречивые чувства. Я жалела Верку, но прекрасно знала, что мужа своего она за эти годы просто замордовала. К тому же, у Вероники давно был постоянный любовник по имени Орланд. Встречались они «наездами», но Верка мне неоднократно говорила, что если бы не ее тюфяк-муж, уже давно бы все бросила, оставила свой бизнес на надежных людей и уехала к своему Орланду в Ригу. Тем более, Орланд не был, мягко говоря, олигархом, и Верке было в кайф чувствовать себя благодетельницей. Естественно, кроме нас с Наташкой Ивахненко, об этом никто больше не знал, и я не могла так уж сильно осуждать несчастного, запутавшегося в своих женщинах Колосова.

С другой стороны, моя теория очередной раз замечательно подтверждалась, и то, что на месте Колосова не оказался мой муж – пока чистая случайность…

Мы сидели уже совсем душевно, но тут я вспомнила про Илону, и меня прошиб холодный пот. Боже, моя бедная сестра! Сейчас она, наверное, обзванивает все морги и больницы и дает ориентировку в милицию! Я же, как ушла, так ей ни разу не позвонила!

В ужасе схватилась за телефон, но у Илоны было постоянно занято – как и следовало ожидать. На мобильном у нее еще в прошлом месяце закончились деньги, и с тех пор она привыкла быть для всех «недосягаемой». Я носилась по квартире, заламывая руки, пока Валерка меня не тормознул и не потряс перед носом ключами от Славкиной машины – совсем так же, как недавно это сделала я перед носом Ирочки (наша «ласточка» стояла в гараже довольно далеко от дома).

У троицы дружков были доверенности друг другу на все их автомобили, поэтому через двадцать минут я уже тарабанила в дверь сестриной квартиры. Из квартиры доносился какой-то гул, и когда нас впустили, глазам представилась дикая картина: Илона, закатив глаза, полулежала в кресле с мокрым полотенцем на лбу, а вокруг нее суетились: а) Владик, б) пожилой ухажер, в) друг детства, г) бывший муж, д и е) двое сыновей и ё) любвеобильный сосед по площадке. Все это мужское население носилось по квартире, изображая Броуновское движение, а Илона тихо постанывала, то и дело прикладываясь к лучшему успокоительному всех времен и народов – французскому коньяку, несколько бутылок которого стояли тут же, на сервировочном столике.

Кто нас впустил, мы так и  не поняли, но когда вошли, то нестройный хор мужских голосов на минуту стих, и в полной тишине раздался вопль моей сестры:

– Мариночка… живая… и эта скотина тоже… Слава Богу…

И она, кажется, потеряла сознание.