Я жил в провинции...(СИ)

Гаев Юрий Александрович Я жил в провинции...

Я жил в провинции...

Рассказ о себе в контексте времени

Пам"ять - усе, що тоб залишаться

псля того, як мине шстдесят чотири.

Юрй Андрухович

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей...

А.С. Пушкин

Несколько слов от автора

"Времена не выбирают, в них живут и умирают", - написал когда-то русский поэт Александр Кушнер. Мне выпало присутствовать на нашей планете в 50-90-е годы прошлого века и первые десятилетия века нынешнего. В стране, именуемой Советским Союзом, позже - в независимой Украине.

Эпоха СССР в истории ХХ века оставила специфические, во многом трагические, отметины: ленинизм, сталинизм, ГУЛАГ, диссидентство, ВЛКСМ (комсомол), КПСС (Коммунистическая партия), Пражская весна (1968 г.), Афганская война (1979-1989 гг.), период застоя (пребывание у власти Л. И. Брежнева)... С этим в разной мере соприкоснулся каждый советский человек.

Как ни банально, но самое быстротечное - таки время. Прекрасно помню, как тускло людям думающим жилось при Брежневе. Казалось, что коммунистический режим вечен. Куда там! Ушли в прошлое КПСС, КГБ, комсомол, прочие "первичные признаки" развитого социализма. Многие, например, помнят, какую должность занимал Леонид Ильич?

Прожив 66 лет, половина которых отдана журналистике, накопил (в памяти, домашнем архиве) немало информации, полезной для тех, кто пришел позже и еще придет. То, о чем пишу в книге "Я жил в провинции...", отражает процессы, происходившие когда-то во всей стране. Разве что в Москве, Ленинграде, Киеве масштаб событий отличался от запорожских...

Юрий Гаев

Моя Колыма

В далекий, холодный край, где сгинула уйма зэков, я попал, когда мне было шесть месяцев, старшему брату на два года больше, маме с папой, соответственно, 27 лет и 29. Мы, дети, очутились на Колыме по воле родителей, родители, если говорить пафосно, по зову партии. Привлечение людей для освоения отдаленных районов Крайнего Севера называлось оргнабором рабочей силы. В домашнем архиве храню литературно-художественный журнал "Дальний Восток" 6 за 1952 год. В нем есть очерк Петра Нефедова "Колымские металлисты", один из героев которого молодой инженер Александр Гаев. Выпускник Уральского политехнического института, защитивший диплом на "отлично", работал на Зуевском литейно-механическом заводе конструктором, начальником технологического бюро, начальником механического цеха. Но хотелось Александру использовать свои знания полностью, и (цитирую П. Нефедова), "посоветовавшись с женой, он решил поехать на Дальний Восток. "Промышленность там растет, кадры нужны, - рассуждал молодой инженер, - найду применение своим знаниям и я". Эта мысль совпала и с желанием жены Раисы Павловны, педагога по образованию".

Глава об отце называется "Настойчивость" и рассказывает о том, как упорно инженер Гаев, сидя ночами над чертежами, искал и нашел новый способ нарезки резьбы на станках, взамен простого, но дорогого способа нарезки с помощью лерок. Есть в очерке и такой абзац: "В эти ночные часы, когда все в доме засыпало, Александр нередко подходил к кроваткам сыновей, Жени и Юры, и, слушая их легкое, ровное дыхание, вспоминал свое детство, родной Тагил, отца - потомственного уральского рабочего. Нелегко было отцу вырастить шестерых ребят, вывести их в люди. Не знал он, умирая в 1933 году, что его, четвертый по счету, маленький Сашка будет инженером, но верил старый рабочий, что советская власть выведет всех ребят на широкую, светлую дорогу. Вспоминались Александру военные годы и фронт, тяжелое ранение, госпиталь. И именно в эти минуты он с еще большим упорством склонялся над чертежами и искал, искал".

Подобных журналистских штампов в очерке "Колымские металлисты" немало. Но я-то знаю, что за шаблонными советскими формулировками стоят конкретные факты жизни моих родителей. Факты реальные и далеко не банальные.

Мой русский по национальности папа родился в сентябре 1921-го. К началу Великой Отечественной исполнилось ему 20 - призывной возраст. На фронт ушел в числе первых, попал с Урала на Украину в 63-й танково-стрелковый полк. И вот стрелки, среди которых не женатый еще отец, сидят в окопах, ждут команды идти в атаку. В это время засевший на высоком дереве немецкий снайпер, выбравший в качестве цели лоб одного из солдат противника, жмет на курок. Отец привстает, готовясь выскочить из окопа, в общем порыве кричит "ура", и немецкая пуля входит ему не в лоб, а в открытый рот, пробивает щеку и выходит через плечо.

В результате тяжелого ранения рядового Гаева после длительного лечения демобилизовали. Так что повоевал он всего два месяца. Госпиталь, в который попал после контузии, размещался в Троицком соборе Новомосковска Днепропетровской области. (Спустя годы отец специально привезет меня и брата в эту построенную еще в XVIII веке церковь.) Долечивать левую лопатку и плечо пришлось уже в Ереване.