Я жил в суровый век

— Конечно, это небольшой, но настоящий лес. Однако повторяю, трудность не в этом. Труднее всего пересечь караульную тропу.

— Значит, это главное препятствие, которое надо одолеть. А что думаешь ты, Виктор?

Виктор, не принимавший участия в разговоре, отвечает не сразу.

— Я думаю, что это здорово трудно.

— Почему?

— Арман уже сказал тебе. Часовые ходят непрерывно по двое. Они встречаются каждые четверть часа и почти всегда в одном и том же месте.

— А в каком именно?

— У самых поворотов.

— Каких поворотов?

— Тропа-то ведь огибает всё поле, и, значит, должны быть два поворота: один на северо-востоке, другой на юго-востоке.

— Нельзя ли перейти тропу в тот момент, когда часовые встречаются?

— Нет.

— Почему?

— На севере и на юге, в нескольких сотнях метров от поворотов, есть посты, которые наблюдают за тропой. А на западной стороне — там тропа тянется примерно на километр — всё время ходит часовой.

— Значит, ты тоже полагаешь, что это предприятие невыполнимо?

— Не представляю себе, как можно пересечь тропу незамеченными.

Рэймон разочарован. Что теперь сказать Андрэ? Нет, он слишком далеко зашёл, чтобы отступать. Надо попытаться во что бы то ни стало.

— Вы по-прежнему согласны участвовать в этой операции вместе со мной? — говорит он.

— Я готов попробовать, — отвечает Виктор.

— А ты, Арман?

— Я? Я не отказываюсь, но в успех не верю.

— Хорошо. Мы ещё это обсудим; Не стоит засиживаться здесь.

Рэймон, разорвав свой план на мелкие кусочки, подзывает гарсона и платит. На улице они расстаются, договорившись о следующем свидании.

***

В беседке кабачка в Робэнсоне Андрэ и Рэймон заказали холодного пива.

— Ты видишь, — говорит Рэймон, — мне необходимо провести это дело самому.

— Согласен, и поэтому, на мой взгляд, надо добыть дополнительные данные.

— Не думаю. Предпринять подробную разведку или попытаться сразу осуществить операцию — риск одинаковый.

— Что же ты предлагаешь?

— Выработать план сейчас же на основании имеющихся данных. В случае него, план всегда можно будет изменить на месте.

— Сперва расскажи подробно всё, что выяснили твои разведчики. Растолкуй всё как следует.

Слушая Рэймона, Андрэ что-то чертит на полях газеты.

— В итоге, — говорит он, подумав, — главная трудность — это караульная тропа?

— Да.

— Однако поскольку нельзя пройти ни под землёй, ни над землёй, надо пересечь эту тропу, чтобы подойти к мачтам?

— Да.

— Твои парни считают, что это невозможно?

— Да. Но надо придумать, как это сделать: тропа охраняется часовыми, которые шагают взад и вперёд.

— Задача, стало быть, заключается в следующем: определить время и место, наиболее благоприятные для того, чтобы пересечь тропу.

— Когда мы определим это, задача будет решена, — говорит Рэймон, слегка повысив голос.

— Вы меня звали, господа? — спрашивает гарсон, вынырнув из соседней беседки с подносом в руках.

— Ещё две кружки, — говорит Андрэ, осушая свою.

И когда гарсон удаляется, он прибавляет:

— Пойдём в другое место, я не люблю кафе, где тебя подслушивают.

VI

— Доедайте сыр, ребята! Не везти же нам назад этот камамбер.

— Я бы съел ещё, жаль только вина нет.

— Вино есть, целый бидон!

Пятеро мужчин весело кончают закусывать на полянке. Вокруг они набросали остатки еды, корки, яичную скорлупу, обрывки газет, пустые консервные банки. Каждый устроился как ему удобнее: двое лежат на боку, один сидит на корточках, другой скрестил ноги на манер портного. Рэймон, сидя на старом пне, председательствует на пикнике. Собственно говоря, Рэймону и пришла в голову оригинальная мысль организовать встречу в лесу Сен-Жермэн-ан-Лэ.

Здесь Мишель, учитель, отец двоих детей. При первом боевом крещении ему пришлось преодолеть неописуемый страх, он едва не потерял сознание от ужаса. С тех пор он ни разу не поддался страху и полностью владеет собой.

Здесь Жежен, самый младший из всех, девятнадцатилетний юноша, худой, болезненный, но храбрости необычайной. Ему можно без колебаний поручать самые опасные задания. Молодость любит риск.

Арман, которого мы уже знаем, похож на Дон-Кихота.

Здесь Виктор. В нём есть что-то от парижского уличного мальчишки. Но сегодня — ни тени зубоскальства. Он страдает грыжей и должен лечь на операцию. Виктор явился сюда с намерением отказаться от задания. Но он боится, что товарищи его осудят, так как его самого смущает причина отказа.

Опустошённая коробка из-под камамбера тоже полетела на траву.

— Сразу видно, что вы никогда не бывали в альпинистских походах, — говорит Жежен, подбирая бумагу и коробки, валяющиеся вокруг. — Вы ведёте себя как бутербродники.

— Это кто такие?

— Люди вроде вас, которые по всему пути оставляют консервные банки и колбасную кожуру.

— А альпинисты?

— Альпинисты всё за собой убирают.

— А где обещанное вино? — спрашивает Мишель, пока Жежен поджигает собранные им остатки.

— Вот оно, — говорит Рэймон, доставая из-за спины бидон, обшитый сукном защитного цвета.

Он наполняет белым вином кружку в четверть литра и пускает её вкруговую.

— Не пейте до дна, всем по четвертинке не хватит.