Я живу в октябре (СИ)

Такси для студента – это нечто из области роскошества. Я до сих пор с опаской отношусь к такой практике. Но мои капиталы надёжны – родители имели хорошую привычку присылать деньги на расходы на несколько месяцев вперёд, так что я мог тратить, не задумываясь. Всё равно в начале цикла кубышка будет полна.

Встречать девушку у подъезда на машине гораздо приятнее. Чувствуешь себя солидным мужчиной. Одна деталь подкачала – я немного опоздал, а Рита меня уже ждала. С пунктуальностью у неё было явно лучше, чем у меня. Но что особенно было хорошо – её это не смущало.

– Привет! – сказала она, сев рядом на заднее сидение. – Мама меня замучила расспросами, я специально вышла пораньше.

– А что ты ей рассказала?

– Что еду на свадьбу с другом.

– Не стоило.

– Почему? Это секрет?

– Не в этом дело. Ты можешь рассказывать, но пойми, она не знает, чем ты живёшь. Те новости, которые для тебя очевидны и понятны, для обычных людей – настоящее откровение.

– Это очередная заповедь хомо новуса?

Мне показалось, что она сейчас хихикнет. Рита становилась очень лёгкой и забавной, когда у неё было игривое настроение. В общем, мы мило болтали всю дорогу до аэропорта и при посадке. Багажа у нас не было, а это всегда упрощает путешествия. Возникает такое лёгкое чувство, словно выехал на загородный пикник в солнечный день.

Пользуясь её хорошим настроением, я опять попытался вытянуть из Риты стихи, но не получилось. Видимо, эта тема была пока ещё слишком трудной. Когда самолёт оторвался от полосы, Рита вдруг вцепилась в мою руку. Пальцы у неё были влажными.

– Боюсь летать, – призналась она шёпотом.

Я мягко сжал её ладонь.

– Этот рейс прилетает в Казань без всяких проблем. Проверено мной неоднократно.

– А вдруг? – она нервно улыбнулась. – Как с дождём.

Чувствую, чистопрудный дождь будет ещё долго мне аукаться.

– Говорят, если читать про себя что-нибудь ритмичное, например, стихи или мантру, это помогает отвлечься.

– А ты что читаешь?

– У меня нет страха перед полётами, – пожал я плечами, – но гипотетически… Я не боюсь, я не должен бояться. Ибо страх убивает разум. Страх есть малая смерть…[1]

Она терпеливо дослушала до конца.

— Это же из какого-то фильма?

– Из книги и из фильма. Дюна. Литания против страха.

– Ой, а мы уже взлетели, – сказала она, успокоившись – Литания действует.

Под нами плотным ковром плыли облака, освещённые холодным ясным солнцем. Мне вдруг подумалось, что в миг заоблачного полёта совершенно неясно, где летит самолёт. Под нами могло быть что угодно: среднерусские леса, поволжские низины, уральские горы.

– Ты, наверное, много путешествуешь?

Я улыбнулся.

– Как раз думаю о путешествиях.

– Значит, я угадала.

– Да.

– И о чём ты думаешь?

– Что мы могли бы лететь куда угодно.

Она помолчала, глядя в иллюминатор.

– А если лететь на самолёте всё время за солнцем, то можно улететь от полнолуния?

– Хмм… Надо будет подкинуть эту идею Барри, он оценит.

– Это твой друг-путешественник?

– Да. Представляешь, затеял облететь все страны мира. И почти преуспел, ему осталось всего несколько мест.

– Никогда не понимала коллекционеров. Мне кажется, если они соберут все экспонаты, их жизнь потеряет смысл.

– Я в детстве коллекционировал вкладыши от жвачек. Были такие – «Турбо». С ними можно было ещё играть в азартные игры... Почти по-настоящему…

Мы ещё болтали о пустяках, которые исчезают из памяти почти сразу после того, как были произнесены, но оставляют при этом очень тёплое чувство. Если бы меня спросили, что будет признаком долгих отношений, то я бы смело ответил, что это умение начать диалог в любой момент и умение вместе молчать.

Надо ли говорить, что те несколько часов, что мы потратили на дорогу и позже на прогулки по родным мне казанским местам пролетели совершенно незаметно? Наверное, не надо. Мне жаль, что сейчас я не могу вспомнить всех деталей, остались лишь какие-то крохи нашей замечательной болтовни.

***

Местом сбора стал ЗАГС Авиастроительного района. Молодожёны специально выбрали его, чтобы быть максимально подальше от привычных маршрутов своих близких. Было бы крайне странно обрести посреди церемонии растерянно-удивлённого родственника. Вариант с приглашением людей не из нашего круга Дима и Неля не рассматривали. Я их понимал – целый день выслушивать пожелания, тёплые слова, видеть слёзы радости с тем, чтобы через полнолуние у гостей всё стёрлось в памяти. Это бессмысленная пытка. Наши близкие – в нашем прошлом. Эта очевидная вещь, которую приходится себе то и дело напоминать.