Я живу в октябре

– На мотоцикле, – ответил Глеб и зачем-то добавил: – с коляской.

– Понятно, – сказал я. – Ну, пошли на кухню, Глеб.

– Если найдётся коньячок в чай, буду счастлив, – сказал он, устраиваясь на табуретку.

– Есть бальзам, спиртовой.

– Тоже можно, – с достоинством склонил голову Глеб. – Я к тебе по какому делу… Ребятёнок у тебя появился.

– Так, – протянул я.

– Во-первых, разреши поздравить. Дело хорошее.

– Спасибо. А во-вторых?

– А, во-вторых, мне поручено опросить тебя о деталях вашего… ммм… случая.

– Кем поручено?

– Начальством.

Я налил чай и щедро сдобрил бальзамом.

– Благодарствую, – сказал Глеб, – разглаживая усы. – Ты не бойся, Алекса. Дозор хочет защитить.

Имя моё он странно коверкал, но я не возражал. Неприятнее было, что речь зашла про защиту. В голове у меня всплыл невнятный киношный образ рекэтиров, которые приходят с благородной миссией по защите бизнеса. Впрочем, образ благополучно разбился о деревенский видок казака.

– От кого защитить?

– Это секретная информация, – заявил Глеб, припадая к чашке.

– И ты мне не скажешь?

– Почему? – удивился он, причмокивая. – Долей-ка бальзамчику. Хороший он у тебя. Как называется-то?

– Рижский.

– Ага-ага. Я вот тоже самогон варю, но это другое… Где покупаешь?

– Не знаю. Привезённый вроде. Неважно. Что там с секретом-то?

– По нашей информации, – официальным тоном сказал Глеб. – Несколько сект считают твоего сына предтечей светопреставления.

Видя моё недоумение, Глеб добавил:

– Ну, антихристом, так понятнее?

– Объясни толком.

По словам дозорного выходило так, что в подлунном мире есть ряд живучих легенд о конце времён. В каждой из них главным действующим лицом становиться потомство хомо новусов. Дитя, получившее возможности родителей, разрушит само время. Но если проклятое дитя будет уничтожено, то апокалипсис можно и отложить. Рассказывал он это короткое послание битый час. Видимо, вызубрить, как делали почтовики либо не успел, либо не мог в силу возраста и здоровья. Поэтому Глеб пытался пересказать всё своими словами, но поскольку сам некоторые термины понимал плохо, то получалась каша. Винить мужика не хотелось, Он получил задание и старательно исполнял его.

– А Дозор верит в эти легенды?

– Мы же не язычники какие-нибудь, – удивился Глеб. – Дитя-то при чём?

– Ну да.

Рассказывать о необычностях поведения Павлика я, естественно, не стал.

– Кому известно о ребёнке?

– Моим друзьям, – пожал я плечами. – Хотя Нелька предупреждала меня, что болтать не стоит.

– Правильно, – Глеб поднял указательный палец вверх.

– А Дозор откуда узнал?

– Слухи докатились, – уклончиво ответил Глеб. – Поэтому рекомендуем – болтовню прекратить. В полнолуние держаться вместе. К вам приставят охрану, но незаметно.

– Тебя?

– Не, – усмехнулся Глеб. – Какой из меня телохранитель. Годы уж не те. Но смотреть будут, уж поверь. Меня специально вызвали, чтобы местных дозорных ты в лицо не знал. Так правильнее, поверь.

– Зачем это Дозору?

– Как это? – удивился Глеб. – А для чего мы ещё нужны? Защитники мы. Сам подумай – если сумасшедшие будут творить, чего хотят, то это какая жизнь-то будет?

Я кивнул. Глеб Иванович, во всяком случае, явно верил в то, что говорил. «Надо бы с дядей Кешей пообщаться», – подумал я. Он поближе к этим конспираторам будет.

– Что мне нужно делать?

– Дитя одного не оставлять, разговоры прекратить, – загнул пальцы Глеб. – Посторонние вами интересовались?

– Вроде нет.

– Никаких странностей не замечал?

– Нет, – уверенно соврал я.

Мне показалось, что казак недоверчиво усмехается, но оказывается, он просто приглаживал усы.

– Телефончик запомни.

Глеб выложил передо мной бумажку с аккуратно написанными цифрами.

– Если что подозрительное, сразу звони, – сказал дозорный. – Поможем, чем сможем.

***

Посоветовавшись с Коршуновым, я решил рассказать об этом разговоре Ритке. Сам Коршунов отнёсся к произошедшему спокойно. Единственно, что попросил повторить номер телефона.

– Попробую пробить телефончик, – сказал он. – На всякий случай.

Сама история его вроде не особенно и впечатлила.

– Это Дозор, Алекс. Их девиз – лучше перебдеть, чем недо… Ну ты понял. Всякий по-своему проводит вечность. Кто-то детей рожает. А кто-то охраняет их от заговоров, реальных или нет.

Ритку во всей этой истории заинтересовало только, откуда Дозор узнал обо всей этой истории.

– Ты Барри не проговорился?

– Нет.

– Уверен?

– Не превращайся в Нельку. Тебе не идёт.

– Фрр… Погуляй лучше с Павликом. У меня хотя бы один выходной будет.

Малыш активно ходил, требовал много внимания, Ритка с ним очень здорово уставала, а у Нельки, видимо, ослабел заряд заботы. Она по-прежнему приезжала каждый месяц, но только на неделю –– максимум две.

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Слабость, – поморщилась Рита. – Павлик сопливил неделю, могла заразиться.

К вечеру ей совсем поплохело. Ритка лежала под тремя одеялами и не могла согреться.

– Знобит, – жаловалась она. – Как всё не вовремя.

– Ты моя зазноба, – шутил я. – Заболела, бывает.

– Легко тебе говорить, а я завтра одна буду. Как мне с Павликом-то?

– Напьёшься парацетамола перед переходом и сделаешь всё как обычно.