Читаем Я живу! полностью

Памяти Владимира Высоцкого

(к 31 годовщине смерти поэта)

Хрипит надрывно баритон,

взрывая ночь.

Болит опять моя душа

и рвётся прочь!

Опять не так, ребята, всё!

Опять не так!

Ведь я поверил им тогда…

Какой… чудак.

От напряжения дрожит

магнитофон

И не один уже сижу я,

рядом – он.

Его гитара и улыбка,

-

92 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

и прищур.

Ему не нужен фарс, пижонство

и гламур.

Размах души его

сражает наповал,

Хоть неказистый с виду парень,

ростом мал…

Его однажды на концерте

встретил я.

Вот с той поры и по сей день

мы с ним – друзья.

Стихи и песни,

заучивши наизусть,

Встречаем радость вместе с ним

и делим грусть.

Я знаю, он не подведёт

и не предаст.

Я убеждался в этом много,

много раз.

Так посидим мы с ним,

по рюмочке нальём,

Ведь по канату мы сегодня

все идём!

А может «баньку»

попрошу я протопить,

Чтоб хоть на время

Обо всём нам позабыть?!.

Но ночь прошла

и начинает рассветать.

Магнитофон устал

и ленту стал жевать…

А на душе –

легко и чисто у меня,

- 93 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Как после свежего весеннего

дождя!

Есть снова силы жить,

бороться и любить!

Да как, с такими песнями –

не жить?!.

Крысин Евгений Германович

На улице Высоцкого

Среди названий наших улиц всяких –

Высоцкого, из множества всего –

Вы не ищите в каталогах ярких.

Моя – зовётся именем его!

Про Ейск он, может, и не слышал вовсе –

В каком болоте, мол, в каком краю?

Но неприметный город приазовский

Назвал в честь барда улицу свою.

Она не глинная, но вся в ухабах,

Как жизнь Высоцкого, и… коротка.

И знают здесь любой мужик и баба

Всё о поэте и его стихах.

Наполнив жизнь крутым адреналином,

Воспел её он хрипло, по-мужски.

А мы здесь кроем крыши ондулином

И жарим, как умеем, шашлыки.

-

94 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

Крюков Евгений

Памяти В. Высоцкого

Как? Вопрос и теперь идиотский,

А в ту ночь, я поверить не смел

В то, что где-то Володя Высоцкий

Свою песню последнюю спел.

В то, что пальцы его не коснуться

Резвых струн, чтоб аккорд удержать.

Если так – это боги смеются,

Если так, значит им наплевать!

Смерти избранных очень похожи,

Как от века парад на парад.

В этом вижу я промысел божий,

И какой-то никчемный расклад.

Только явится гений народу,

На Олимпе спешат запрягать,

Колесницы скрипят и подводы,

Чтобы тут же на небо забрать.

Чья игра в том, судьбы или рока?

Только помыслы их нечисты.

Потому что в итоге, до срока

На могилы их ставят кресты.

Или сердце заклинит на сцене,

Иль нависнет топор палача,

Или ржавою бритвой по вене

Полоснут, втихаря, от плеча.

- 95 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Смутно вижу картинку в наброске,

Я сумел свой вопрос одолеть,

Как в ту ночь мог Володя Высоцкий,

В память песню последнюю спеть.

Куликов Сергей

К 75-летию В. С. Высоцкого

Поэты – люди, звезды, облака,

Пророки, боги, птицы, реки, горы,

Жить могут рядом, среди нас пока,

Или вселенной бороздят просторы.

В природе нашей, музыкой из слов,

В речь преломить немые ощущения,

За грани установленных основ

Возвысить красоту стихотворения.

Поэты – совесть наша и душа,

Они нас терпят, любят, понимают.

Есть среди них любимые сердца,

Себя народ которым доверяет.

Высоцкий, Гамлет, Дон-Кихот, герои

Рассказов Лондона, былинные Добрыни –

Вы побеждаете всегда, со злом вы в споре,

Покой вам снится извеку доныне.

Куцырка Николай

Высоцкий в Магадане

(В Магадане, на берегу бухты, поставили памятник

Высоцкому)

-

96 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

У меня был друг

он уехал вдруг

не к теплу на юг –

на север.

Он же был бунтарь,

поманила даль –

он тоску-печаль

развеял.

Там на северах,

на семи ветрах,

на своих ногах –

упруго,

он сейчас стоит –

и слеза бежит,

и душа болит

без друга…

Мне бы самому

к вам на Колыму,

да цветы ему –

живые!..

На пределе сил

и творил и жил.

Он тебя любил,

Россия.

Бронзовый металл

да на пьедестал,

всё, как он мечтал –

бухта в Магадане…

Не его вина

в том, что жизнь одна.

…Эх, давай до дна – помянем...

- 97 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Ланцелот

На концерте Высоцкого

Шёл этап голоцена московского.

Два билета, и не без труда,

На концерт я достал, на Высоцкого

В свой студенческий скромный ДК.

Я тогда относился с прохладцею.

Что там хрипло и рвано он пел?

Но зато два часа наслаждаться мне,

С той, что в юбочке выше колен.

Предвкушал, как она заворожено

Вся на сцену – немое кино.

Я ж глазами коленки восторженно

Поедать буду, как эскимо…

Он вошёл. И в этюде лирическом

Появились иные мазки.

Замер я, как в прицеле оптическом,

А вокруг песен волчьи флажки.

Его голос, как молотом в кузнице,

Наковальня – гитара певца.

И, забыв о прекрасных сокурсницах,

Понесли мы на сцену сердца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза