Я.Жизнь

Лайк читал, что у поселенцев в биологических телах бывали такие случаи и на Венере, и на Марсе. Правда, обычно они проявлялись через десяток-другой лет, да и не носили формы «тяжелое состояние», но, как знать, может, на Титане все по-другому. В любом случае, тут приходится поверить, потому что проверить эту информацию он никак не может. Тогда лучшее средство – прикинуться малознающим:

– А разве такое состояние не накапливается постепенно? Не думал, что это вот так резко может шарахнуть.

Тея слегка теряется, принимает смущенный вид:

– Да, действительно, но у меня катализатором стал стресс. Я… я очень распереживалась из-за той находки. И, как ты теперь знаешь, совершенно зря.

Она молчит немного, краснеет, а потом тихим голосом добавляет:

– Можно тебя кое о чем попросить?

Ошарашенный ее непривычной робостью, Лайк согласно кивает.

– Пожалуйста, не рассказывай никому об этом. Не хочу прослыть нежной барышней, которая болеет от нервов, как в девятнадцатом веке. Стыдно – ужас. И ладно бы еще находка была стоящей, а ведь вся чехарда – из-за куска камня причудливой формы.

«Так вот из-за чего я тут оказался» – отрешенно думает Лайк. У него в голове не укладывается, что ему пришлось вернуться к хакингу, отложить переезд, попасться прямиком в руки Алисе, скомпрометировать свое биологическое тело и тащиться с миссией на Титан только из-за того, что девчонка распереживалась из-за находки-пустышки. «Поверить не могу. Какой феерический бред».

Не в силах сдерживать свои чувства, он опускается на пол, закрывает глаза и впивается пальцами в волосы. Вдыхает полной грудью влажный и насыщенный кислородом воздух с легким тропическим запахом – и что только за мода в этих колониях? –, выдыхает и старается не думать. Так легче.

Но в итоге все равно говорит:

– А я ведь достал тебе бионика. Исследовательскую модель.

– Правда?

– Да, он уже должен быть в космопорте, ждать отправки на Титан. Только, как понимаешь, тут поставки пока приостановлены.

Тея ничего не отвечает, так что Лайк едва ли не силой заставляет себя открыть глаза и посмотреть на нее. И до того момента, как она замечает его взгляд, он успевает поймать на ее лице благодарно-стыдливое выражение, какое должно бы быть у школьника, который провалил срез знаний, подделал оценку на высший балл и получает теперь похвалу от родителей. Видно, девчонке тоже стыдно, что из-за ее расшалившихся нервов ему пришлось зарабатывать такие деньги.

– Ты был среди тех хакеров, да? – спрашивает она его тихо.

У него нет сил отпираться:

– Да. Кристина меня очень напугала. Видела бы ты ее, я думал, ты по меньшей мере при смерти. Я хотел заработать эти деньги легально, но не вышло.

– И тогда ты вернулся к старому?

– А лучше было бы позволить тебе умереть, но блюсти свою честь?

И как только ей удается взбесить его за пару секунд?

– Я не умирала!

– Я то этого не знал!

Последнюю фразу он уже выкрикивает. Чертова пигалица, глаза бы ее не видели!

Гагарин, как всегда, умеет появиться в нужный момент. Его голос звучит из динамиков в зале:

– Народ, мы на месте. Перезапуск через пять минут. Приготовьтесь.

Лайк от звуков дружелюбного голоса сразу утихомиривается.

– Иди в соседний зал, если что – зови на помощь.

Тея робко кивает и спешит прочь, оставляя его наедине со своими демонами.

Все время, что им приходится ждать, Стрелка с Гагариным болтают в «эфире», как радиоведущие или стримеры ушедших эпох. «Странно, – вдруг думает Лайк, – раньше люди так любили поговорить. И куда все делось?». Но, стоит системе подготовить все к перезапуску, как беззаботное щебетание сменяется деловитой решимостью.

– Тридцать секунд до перезагрузки, – произносит Гагарин голосом оперирующего хирурга, молчит немного и подводит черту, – приготовьтесь, перезапускаю.

Готовься – не готовься, а свет все равно тухнет неожиданно. Купол базы заполняется тусклым оранжевым светом, просачивающимся сквозь аэрогель. Лайку хочется вскинуть голову и проверить, видно ли через купол Сатурн – Кристина рассказывала, что зрелище потрясающее – но он не рискует оторвать взгляд от своих «подопечных», скользит глазами от одного к другому, ожидая выхватить движение.

Но все тихо. Так тихо, что он слышит шум крови в ушах. Правда, всего секунду. Потом генератор вновь набирает обороты, и станция наполняется тихим гудением, которое в первые мгновения кажется оглушительным на фоне безупречной тишины. К тому моменту, как в динамиках звучит голос Гагарина, слух уже успевает перестроиться, и вторжение кажется не таким болезненным:

– Успешно выполнили перезапуск на нулевых настройках. Запускаю диагностику систем. Как дела у спящих красавиц?

– И красавцев, – неуместно подхихикивает Стрелка.

– У меня тишина. Все, как и было, – отзывается Лайк.

– У меня тоже, – звучит выведенный на динамики голос Теи.

– Тогда мы к вам, – отвечает Гагарин, – диагностики еще на час. Предлагаю перекусить.

– Только если готовить будет не Стрелка, – вставляет шпильку Лайк.

Трое смеются, а единственная «местная» недоуменно молчит.