— Мне просто сейчас не до тебя, — медленно произнес Михаил, после чего отбросил меня куда-то под стенку.
Я со стоном врезалась в бетон. Снова во всем теле эхом пронеслась боль. Архангел подошел к Мэри. Он коснулся пальцами её лба, от чего та осела на пол без сознания.
После я увидела, как Дин со стонами, держась за ушибленный бок тела, подошел ближе к Михаилу.
— Оживи моего брата! — потребовал он.
— Сначала, мы поговорим, — спокойно ответил Михаил, слегка усмехаясь. — А потом я оживу твоего дорого Сэмми.
После того, как Михаил произнес имя Сэма, я невольно снова наткнулась взглядом на тело, которое мертвой тушкой лежало на полу. И снова это не передаваемое ощущение. Мне должно быть все равно. А вместо этого такая мерзкая вещь, как слезы, застилает глаза.
— Как ты оказался в теле моего отца? — спросил Дин, все еще кривясь и морщась от боли.
— Я сказал ему, что смогу спасти его жену, — просто ответил архангел. — И он ответил да.
Потом Михаил начал нести чушь что-то в духе того, мол род Дина тянется от самого Каина и Авеля. Да, да, тех самых детей Адама и Евы, один из которых грохнул из зависти брата. Ну вообще-то там были и другие мотивы… но не стану углубляться.
— Что тебе нужно от меня? — спросил Винчестер твердым, но уже таким уставшим голосом.
— Ты разве не знаешь ответа на этот вопрос? — с иронией произнес Михаил.
Промолчать на эту реплику я не смогла. Как обычно, подвела моя вредная черта — говорить все, что думаю. А потом получать за это:
— А то ты не знаешь, что Дин никогда не скажет тебе “да”!
Михаил резко развернулся ко мне, впиваясь взглядом. От этого мне захотелось сжаться, превратится в что-то мелкое и невидимое. Мои голосовые связки вдруг заполыхали огнем, судя по ощущениям, от чего я тихо заскулила, стискивая кулаки.
— Люцифер пошел против нашего отца, — тихим голосом сказал Михаил. — Он предал нас. Я хочу всего этого не большем, чем если бы ты хотел убить Сэма.
В голове завертелись мрачные воспоминания. Люцифер каждые сутки говорил о Михаиле. Очень много я слышала от дьявола и знаете, что? В его словах было очень много боли. Я могла ощущать эту боль. Могла пропускать её через себя. Не смотря на то, сколько мучений пережила я, не смотря на то, каким чудовищем является Люцифер, против воли или по своей, я стояла на его стороне.
— Не правда! — воскликнула я, едва тот договорил свою мысль. Не смотря жгучую боль в легких, слова едва ли не сами слетали с моего языка. Но я не жалела об этом. — Ты предал! Предал своего брата! Бросил его тогда, когда была нужна твоя поддержка! На снисхождение своего отца ты променял верность брату! Это не Люцифер предал вас, а вы — его!
Каждое слово я выделала повышенным голосом, каждую фраз я говорила, едва не шипя и не брызгая ядом, как змея. Мою гневную речь Михаил выслушал молча. И пару мгновений после он молчал. И тогда же до меня дошло, что произошло, что именно я сказала…
Адская боль, невыносимое ощущение мгновенно распространялось по телу. Согнувшись пополам, я рухнула на пол. Легкие переполнялись колющей болью, кости — словно их ломали изнутри. Я расцарапывала запястья, пытаясь угомонить боль внутри, кричала, пытаясь отвлечься от такого давления силы на мозг. В глазах все поплыло, мешая рассмотреть детали.
— Жалкая пародия на идеал, — зло произнес Михаил. Его голос доносился, словно сквозь вату. — Не смей твердить то, чего не знаешь. Ты аномалия, которую создал Люцифер на зло мне и нашему отцу. Ты не имеешь право голоса!
Каждое слово сопровождалось звуковыми взрывами в ушах. Отбойные молотки колотили по коре мозга, выбивая весь рассудок и превращая мои мысли в фарш. Больно было даже дышать, от чего хотелось орать еще больше. Это был физический ад.
А потом меня откинуло куда-то в сторону. Наверное, то время, которое показалось мне вечностью, на деле было лишь долями минут. Снова боль от удара. Только на это раз острее, чем от удара о бетон. Сквозь туманную пелену я могла рассмотреть, что в бедре торчит штык из металла. Хотела дотянутся рукой до него, чтобы вытащить. Но не смогла. И больно и тяжело. Поэтому не оставалось ничего, кроме, как наблюдать за Винчестером и Михаилом.
Я мало что могла разобрать, услышать или увидеть. Все, было, словно через грязное стекло — плохо видно и слышно. Но единственные слова, которые до меня долетели, заставили меня задуматься:
— Потому что я должен верить, что могу выбирать, что мне делать с моей ничтожной жизнью.
Дин всегда отличался тем, что за его маской самодовольного охотника скрывается нечто большее. И невольно я увидела за этой маской Михаила. Глупо звучит, правда? Но это так. И чем больше туманился мой разум, тем больше я понимала, что Дин и Сэм — это земные прототипы Михаила и Люцифера.
“— Мой брат предал меня. Вини его в моей беспощадности”, — эти слова как-то сказал мне Люцифер, когда я обвинила его в жестокости по отношению к существу, которое он создал.
Сил думать и размышлять еще не осталось. Я кое-что услышала, обрывки фраз:
— …не уйду без неё…
— …ничего нестоящая тварь…