Я — Златан

Но потом она успокоилась, и сейчас я нежно берегу воспоминания о том случае. На следующий день мы Йоном Стееном Ольсеном отправились в Голландию. По прибытии в Амстердам я надел клубный розовый свитер и коричневый кожаный пиджак (самую классную вещь, какую я когда-либо к тому времени надевал) и направился на пресс-конференцию. А там был ажиотаж: зал был переполнен. Я даже смутился и опустил глаза. Я был одновременно и счастлив, и не уверен в себе. Я впервые попробовал шампанское и даже позволил себе дурачиться, вроде «У-у, что это за гадость». Бенхаккер вручил мне футболку с девятым номером, тем же, что когда-то был у Ван Бастена.

В общем, все было даже как-то чересчур. Здесь также присутствовала одна команда парней — съемочная группа, снимавшая документальный фильм о «Мальмё» и обо мне под названием Bladarar («Истинно голубой», или в вольном переводе со шведского «Небесно-голубые идиоты», по цветам формы клуба «Мальмё» — прим. пер.). Они последовали за мной в Амстердам и вели съемку моей встречи с клубными спонсорами в местном представительстве «Мицубиси». Я расхаживал в своем пижонском кожаном пиджаке, рассматривая автомобили и, улыбаясь, говорил что-то вроде: «Уже само по себе удивительно находиться здесь. Hy ничего, надеюсь, я привыкну».

Впервые в жизни меня посетило чудесное чувство, что нет ничего невозможного. Честно говоря, все было похоже на сказку. И на дворе — весна. Затем я отправился на стадион «Аякса» и разгуливал там по пустым трибунам с леденцом во рту. А журналисты совсем с ума сошли. Они сочинили душещипательную историю о бедном пареньке из неблагополучного района, чья мечта начинает сбываться. А днем позже еще и добавили, что, мол, Златан узнал, что такое профессиональный футбол и почувствовал вкус жизни в роскоши. Между тем, сезон Аллсвенскан должен был вот-вот начаться. Хассе Борг договорился, что я проведу в «Мальмё» еще полгода, и прямо из Амстердама мне нужно было возвращаться домой и приступать к тренировкам. Помню, что по прибытии было холодно.

Я постригся и был доволен тем обстоятельством, что хотя бы некоторое время отдохнул от своих одноклубников. И вот теперь они сидели в раздевалке и, передавая по кругу газеты, читали о

моей «сладкой жизни». Эту сцену можно наблюдать в уже упомянутом фильме Bladarar. Я вхожу, улыбаясь, скидываю пиджак и, крича от радости «Йа-ха!», вижу, как они поднимают свои головы с кислыми физиономиями. Мне даже стало неловко.

Все выглядели опечаленными. Понятно, что они должны были позеленеть от зависти, особенно Хассе Маттисон — тот самый парень, что отчитывал меня когда-то в Гуннильсе. Сейчас он выглядел подавленным, но, признаюсь, он все равно приятный малый. И, как настоящий капитан команды, он все понял правильно. По крайней мере, попытался изобразить радость.

Поздравляем! Это здорово! Сделай это! — произносит он, но одурачить никого вокруг, а тем более кинокамеру, не получается.

Камера показывает его печальные глаза, а потом переходит на меня, сидящего и расплывающегося в улыбке, счастливого как ребенок. В те дни я словно подхватил какой-то вирус. Мне требовалось действие, еще действие. И я стал совершать глупости. Я зачем-то мелировал волосы, так что торчали отдельные светлые пряди, и еще обручился. Нет, я не считаю, что обручиться с моей тогдашней подругой Мией или вообще обручиться — это глупо. Миа была прекрасной девушкой, симпатичной блондинкой, изучавшей веб-дизайн, да и в целом — продвинутой личностью. Мы познакомились за год до этого на Кипре, где она подрабатывала в одном баре, и обменялись номерами телефонов. А уже в Швеции стали встречаться и весело проводить время. Но было что-то в этой помолвке, что меня смущало, и уже не имея комплексов перед журналистами, я решил поделиться с Руне Смитом из «Квяльпостен». Тогда он спросил:

И что же ты преподнес ей в качестве подарка?

Подарка? У нее же есть я.

Она заполучила Златана! Это было одно из тех поспешных заявлений, которые словно вылетали из моих уст, и звучали вызывающе, точь-в-точь в соответствии с моим бунтарским имиджем. В итоге, несколько недель спустя Миа осталась ни с чем. Я скоропалительно разорвал помолвку благодаря своему другу, внушившему мне, что в течение года мне обязательно придется жениться. В общем, я совершал много неожиданных и необдуманных поступков. Меня словно несло. Вокруг ведь стремительно происходило столько событий. Да еще и приближалось начало сезона в Аллсвенскан, и мне предстояло доказывать, что я действительно стою этих восьмидесяти пяти миллионов. В первом туре чемпионата по два раза

отличились Андерс Свенссон и Ким Чельстрём. И сразу рошли разговоры о том, что мне будет нелегко подтвердить свой звездный статус. И что, возможно, я был просто переоцененным юнцом. Как часто говорили обо мне в ту пору, я был слишком превознесен средствами массовой информации. И я понял, что должен «выстрелить». В общем, груз ответственности был велик. Помню, как 9 апреля 2001 года стадион «Мальмё» буквально бурлил.