Я — Златан

В итоге против «Реджины» я все-таки сыграл. В этом Манчини оказался прав — я забил им свой 15-й гол в сезоне и привёл команду к победе. Стало легче. Но это также означало, что клуб хотел, чтобы я играл и в следующих матчах. И я согласился. А что было делать? Больше уколов, больше болеутоляющих. Вокруг я все время слышал: «Нам без Ибры никуда. Нельзя давать ему отдыхать». Не обвинишь ведь их. Как я уже говорил, я не был пациентом. Я был тем, кто вел команду вперед с самого первого дня. Было принято решение, что в ответном матче против «Ливерпуля» в Лиге чемпионов я также сыграю. И это было действительно важно, и для меня, и для команды.

Лига чемпионов стала навязчивой идеей. Я хотел выиграть этот проклятый турнир. Но из-за поражения в первом матче нам нужна была крупная победа, чтобы идти дальше. Мы очень усердно тренировались. Но игра снова не получилась. И у меня ничего не получилось. Я растранжирил много моментов, а на 50-й минуте удалили Бурдиссо.

Безнадега. Мы играли жестко, боролись, но это не помогало. C каждой минутой я ощущал, что это все. Боль слишком сильная. Я убиваю себя. В конце концов, я еле-еле ушел с поля, сильно хромая из-за непрекращающихся болей. Никогда это не забуду.

Гостевой сектор освистывал меня. Когда ты травмирован, ты постоянно задаешь себе вопросы: играть или отдохнуть, и насколько я готов жертвовать собой в этом матче? Ситуация подобна рулетке: ты не можешь знать правильный ответ. Ты просто делаешь ставку и надеешься ничего не потерять. Ни сезон, ни что-то еще. Я играл, потому что этого хотел тренер. А еще потому, что я думал, что могу быть для команды полезным.

Однако случилось то, что случилось: моя травма усугубилась, и мы проиграли со счетом 0:1. Я сам довел себя до ручки, а толку от

этого никакого не было. Еще и английские фаны глумились надо мной. C англичанами у меня вообще отношения не складываются. Ни с болельщиками, ни с прессой. Тогда меня назвали «плачущей примадонной» и самым переоцененным игроком в Европе. Обычно такое меня подбадривает. Как тогда, когда родители моих партнеров по детской команде подписывали петиции, чтобы избавиться от меня — тогда я просто приложил усилие и показал этим сволочам, чего я стою. А сейчас мое тело не позволяло мне сделать это. Боли продолжали беспокоить меня, и моральный дух команды еще больше упал. Все поменялось. Гармония и оптимизм испарились. Журналисты писали: «С «Интером» что-то не то». Poберто Манчини объявил о том, что он покидает клуб.

Он сказал, что он уходит. А потом он взял свои слова назад — и внезапно он уже никуда не уходит. Чего он этим хотел добиться? То он уходит, то остается. Hy нельзя тренеру так непрофессионально себя вести.

А мы, тем временем, продолжали терять очки.

У нас был большой отрыв от второй команды чемпионата, но он стремительно сокращался. Мы добились лишь ничейного результата с «Дженоа» (1:1) и проиграли дома «Ювентусу». В том матче я, идиот этакий, играл. Не мог отказаться. Но после игры боли были невыносимыми, я едва мог ходить. Помню, как вошел в раздевалку с желанием рвать и метать. Сорвать все с этих стен. Я наорал на Манчини. Вел себя, как полный псих. Это была крайняя точка. Мне нужны были отдых и физиотерапия. Я не мог помочь команде в чемпионате. Не было выбора, пришлось отступить. Поверьте, это было очень непросто.

Ты сидишь на месте, когда остальные тренируются. Ты спешишь в качалку, из окна которой видишь партнеров по команде на поле. Как будто смотришь фильм, в котором ты должен быть, но тебе элементарно нельзя. Это больно. Это ощущение хуже самой травмы. Я решил сбежать из этого цирка. Поехал в Швецию. Там весна, а весной красиво. Но насладиться поездкой толком не удалось.

В голове прочно засела одна мысль — вновь набрать форму. Меня осмотрел доктор из сборной Швеции. Помню его шок. Как они только позволили мне играть так долго на болеутоляющих? Всего два месяца оставалось до Чемпионата Европы в Австрии и Швейцарии. Участие в нем было теперь под вопросом.

Я довел себя сам до такого дерьмового состояния. Теперь надо было себя из него вывести и набрать форму. Я позвонил Рикарду

Дахану. Он был физиотерапевтом в «Мальмё», мы хорошо знали друг друга, еще с тех времен, когда я там играл. Мы начали работать вместе и пришли к выводу, что нужно показаться одному доктору.

Я полетел на север Швеции, в город Умео, доктор был там. Он сделал мне несколько уколов, которые убили несколько клеток в коленном сухожилии. Мне стало лучше. Но до оптимальной формы все равно было далеко. Играть я не мог, надежды на это не было. Я был взбешен. А в чемпионате продолжалась полоса неудач. Парни могли обеспечить себе скудетто в матче против «Сиены». Одна победа — и все закончится. Патрик Виейра забил первый гол, и фанаты пустились в пляски. Все шло к тому, что мы удержим этот результат. Тем более, молодой талант Марио Балотелли, который играл вместо меня, забил второй гол. Hy уж против «Сиены» матч не мог закончиться иначе.