Я — Златан

О нем много говорили: «Взгляните, какой игрок!», а я находился в его тени. Может, оно и к лучшему, что на его фоне я выглядел статистом. Пусть меня и не брали в расчет, я продолжал оставать- ся таким же неистовым, как маньяк, и не мог сдерживать этот свой дикий нрав. Я по-прежнему кричал на игроков и судей, и, как следствие, регулярно менял клубы. Из «Балкана» я вернулся в МБИ, затем вновь в «Балкан», а оттуда в БК «Флагг». Это напо- минало чехарду, и никто особо не стремился связываться со мной, и я с некоторой завистью посматривал на родителей моих одно- клубников, собиравшихся на матчи и тренировки.

Моего отца среди них никогда не было. Ни среди югославов, ни среди шведов. Не могу точно сказать, какие чувства владели мной тогда. Ничего не поделаешь, да мне никто и не нужен. И все же это доставляло мне боль. «Привыкай к такой жизни», и этот вывод я сделал для себя надолго. Да, отец был таким: безнадеж- ным и фантастичным, на подъеме и в унынии. Я не рассчитывал на него, как другие дети на своих родителей. И тем не менее, я продолжал верить в него. Черт, ведь если бы он только увидел этот потрясающий финт, или вот этот бразильский трюк с мячом?! Отец мог меняться, особенно если был чем-то увлечен. Он хотел, чтобы я стал юристом.

Мне же в данную перспективу верилось с трудом. В такой об- становке юристами не становятся. Когда вытворяешь разные глу- пости и мечтаешь стать суровым парнем, а никакой поддержки от родителей нет и в помине. Какое там «Мне пересказать тебе урок по истории Швеции?», когда вокруг только пиво, пустой хо- лодильник, югославская музыка и война на Балканах. Изредка отец находил немного времени поговорить со мной о футболе, и это очень радовало меня. А в один прекрасный день, который я никогда не забуду (в воздухе было что-то торжественное), он про- изнес:

Златан, пора бы тебе начать выступать за большой клуб.

Что ты подразумеваешь под большим клубом?

Приличную команду, Златан. Например, «Мальмё».

Подозреваю, что я не сразу врубился. Что такого особенного в

этом «Мальмё»? Ничего сверхъестественного. Да, конечно, я знал об этом клубе. Наш «Балкан» встречался с ним. Я подумал: «По- чему бы и нет, раз отец так считает?». Но я не представлял даже, где находится их стадион, да и вообще не ориентировался в боль- шом городе. Мальмё был где-то далеко, словно в ином измерении.

Тем не менее, я чувствовал свою вину. Что же я наделал? Как же это меня угораздило? Это же велосипед помощника главного тренера. А ведь тренеров нужно уважать. Это-то я понимал.

То есть, я хотел сказать, думал, что нужно их выслушивать и усваивать все, что они там говорят про тактику, зонную игру и про- чую ерунду. И в то же время не слушаться, и продолжать демон- стрировать дриблинг и разные финты. Слушать и не слушаться! Вот каким было мое убеждение. Но угонять велосипед? Это явно не вписывалось в данную концепцию. Взволнованный, я напра- вился к помощнику тренера.

«Вы знаете, тут вот какое дело, — начал я робко. — Я позаим- ствовал ваш велосипед. Это была безвыходная ситуация. Особый случай! Завтра вы получите его назад».

И я широко улыбнулся ему, и это, надеюсь, сыграло свою по- ложительную роль. Вообще улыбка частенько выручала меня в те годы, а при помощи шутки я мог выйти из затруднительного по- ложения. Но это давалось мне нелегко. Если что-то пропадало, я первым попадал под подозрение. Повод так думать был вполне убедительный — я был бедным. Если другие могли позволить себе лучшие бутсы из кенгуровой кожи, то я покупал свою первую пару в «Экохаллен» за пятьдесят девять крон (шесть евро по нынешним ценам). Их продавали по соседству с помидорами и другими ово- щами. Так и продолжалось: в детстве и юности у меня никогда не было ярких вещей.

Когда команда отправлялась на выезд за границу, другим ре- бятам давали с собой по две тысячи крон. У меня едва набиралось около двадцати, и порой отец задерживал оплату квартиры, чтобы я мог отправиться с командой. Он скорее предпочел бы выселе- ние, чем позволил мне остаться дома. Это, конечно, было здоро- во. Но сравняться со своими друзьями я не мог.

Пойдем с нами, Златан, съедим пиццу или гамбургер, или прикупим чего-нибудь.

He-а, потом. Я не голодный. Лучше я здесь попрохлаж- даюсь.

Я старался отговориться и оставаться при этом невозмутимым. Это не всегда удавалось делать убедительно. Не скажу, что я меч- тал, как говорится, соответствовать. Ну, может быть, чуть-чуть. Хотелось усвоить всякие вещи, вроде этикета и тому подобного. Но гораздо больше мне хотелось оставаться самим собой. Вот мое главное, так сказать, оружие. Видел я товарищей, подобных