Я — Златан

Но и здесь дела складывались непросто. Я попал в юниорскую команду, где все ребята были на год старше меня, что само по себе уже достижение. У нас подобралась потрясающая команда — одна из лучших в стране в своей возрастной категории. Правда, я сидел в запасе. Так решил наш главный тренер Оке Калленберг. Что ж, тренеру виднее, кого сажать на скамейку. Хотя, подозреваю, его решение не имело прямого отношения только к футболу. Когда я пришел в команду, то часто забивал и на поле выглядел неплохо. Я не устраивал их в другом отношении.

Мне было заявлено, что я недостаточно командный игрок. «Твой дриблинг тормозит игру», — вменяли мне в вину. Я слышал подобное уже сотни раз, в этих словах сквозило: «Ах, этот Златан, он такой не- сдержанный, недисциплинированный». До коллективных писем в этот раз, к счастью, не дошло, но поводов я давал достаточно: я орал на одноклубников, много разговаривал с судьями на поле, даже мог

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В старшие классы я начал ходить в школу «Боргар», где была фут- больная секция, с которой я связывал большие надежды. Отныне все изменится. Я смогу стать по-настоящему крутым. Но кругом опять были сплошные засады. Ну, ничего, к этому я был морально готов.

Для начала в моей команде оказалось несколько высокомерных снобов. В самой школе преобладали обеспеченные девчонки и пар- ни, такие «все из себя», прилично одетые и вальяжно покуривав- шие. В моей среде шиком считались кроссовки или тренировочный костюм марки «Адидас» или «Найк». Это считалось круто, и я думал так же. Я и не подозревал, что Русенгорд так сильно отразится на мне. Он был словно выбит у меня на лбу. Как клеймо. А еще, словно тень той самой училки-воспитательницы нависала надо мной.

В школе «Боргар» ученики одевались в рубашки «Ральф Ло- рен» и носили ботинки «Тимберленд». Вот так! В моем окружении не часто можно было встретить парня в рубашке, и я сделал вы- вод, что пора меняться. Тем более что в школе было много обал- денных девчонок. К таким не подойдешь, имея вид нищеброда. Я решил обсудить эту проблему с отцом, и мы заспорили. Мы по- лучали ученическое пособие (в течение трех лет обучения в сред- ней школе всем ученикам в Швеции выплачивается ежемесячное пособие — прим, ред.) от государства. Сумма равнялась семистам девяноста пяти кронам в месяц, и отец резонно полагал, что дол- жен забирать все деньги, на том основании, какой выражался, что «он и так платит за все». У меня на этот счет было иное мнение:

— Ты не понимаешь, что я не могу выглядеть как последний оборванец.

В каком-то смысле я его убедил. Теперь у меня было пособие и свой личный счет. Деньги перечислялись двадцатого числа каж- дого месяца, и многие мои товарищи собирались у банкомата уже к полуночи накануне, все в нетерпении и отсчитывая секунды: десять, девять, восемь... Я старался вести себя хладнокровнее, но уже на следующее утро снял часть денег и купил себе пару джин- сов «Дэвис». Они были самыми дешевыми.

хватало денег на покупку новых игроков, и ребята из юношеской и молодежной команд получили шанс. Можете себе представить, как они обсуждали эту тему? Гадали, кому улыбнется удача в еле- дующий раз — ему или, может, ему?

Разумеется, главными претендентами были Тони Флюгаре (в первую очередь), Гудмундур Мете и Джимми Таманди. Обо мне даже и мысли не возникало. Я был последним в очереди на место в составе главной команды или на выгодный контракт. Я убедил себя в этом, большинство вокруг считало так же. Честно говоря, надеяться было не на что. Если даже тренеры юношеской команды держат меня на лавке, то с чего бы мной заинтересовались в глав- ной команде. Да ни в жизнь! Тем более что я объективно уступал тем же Тони, Мете и Джимми. Это показали те немногочисленные минуты, что мне удалось провести на поле. В чем же была пробле- ма? И что они со мной делают? Эти вопросы волновали меня, и я все больше убеждал себя, что дело не в футболе.