Я — Златан

Однако... Приближались плохие времена. Оглядываясь в про- шлое, я понимаю, что предпосылки для этого были, и виноват во многом опять был я сам. Я вел себя не так, как следует. Я даже стал резко терять в весе и выглядел очень худым. А еще пробле- ма была в тренере — Ко Адриансе. Он критиковал меня и делал это публично. До определенной поры это было терпимо. А после своего увольнения он договорился до того, что у меня не все в по- рядке с головой. Пока же раздавалось привычное брюзжанье, что «я слишком много играю на себя». И я начал понимать, что даже трюки, подобные тому, что я проделал с Аншо, не будут оценены в «Аяксе», если они не приводят к конкретному результату.

Это выглядело, как цирковой трюк, способ показать себя и развлечь публику, нежели что-то полезное для команды. В «Аяк- се» традиционно придерживались схемы игры с тремя нападаю- щими, вместо привычных для меня двух. Мне отводилось место в центре. Никаких рейдов по флангам, никакой самодеятельно- сти. Предполагалось, что я должен курсировать в отведенной мне зоне и быть своего рода целью для передач партнеров. Принимай передачи и, главное, забивай. Я даже стал сомневаться, куда по-

Златан в школьные годы

Ч/Г

Одна из любимых машин — «Феррари», но не «Энио

Мотоцикл - тоже неплохо

Хелена и Златан с первенцем

Счастливый отец

Хоффа

Ибрагимович празднует гол в составе сборной Швеции

Лучано Моджи, Макси и Златан

Ибрагимович и Роналдиньо. Оба играли за «Барселону», но в разное время

девался знаменитый техничный и изобретательный голландский стиль игры. Складывалось впечатление, что они решили походить на остальную Европу. Мне было трудно все это понять.

Вокруг была масса всего нового. Я еще не понимал язык и местную культуру, а тренер со мной даже не разговаривал. Да он вообще ни с кем не общался. На его лице было каменное выраже- ние. Даже от его взгляда становилось как-то неловко. И от меня словно отвернулась удача. Я перестал забивать, и все мои предсе- зонные успехи пошли насмарку. Они даже вышли мне боком. Все эти восхищенные заголовки в газетах и сравнения с Ван Бастеном сменились разочарованием, и меня стали называть неудачным приобретением. В нападении меня сменил грек Никое Махлас (с которым я тоже успел подружиться). Раскритикованный прес- сой и потерявший форму, я терзался сомнениями. Что я делаю не- правильно? Как мне выйти из этого положения?

Таков я на самом деле. Я никогда не бываю доволен собой (в духе: «Вот он я какой!»). Скорее наоборот. Это как вечная пла- стинка: «Следовало мне поступить так или иначе?». В такие ми- нуты я смотрю на окружающих. «Чему я мог бы у них научить- ся? Чего мне недостает?». Каждое мгновение я анализирую свои ошибки, и считаю, что это правильно. Что я мог бы улучшить? Я всегда возвращаюсь с игр или тренировок с каким-нибудь но- вым опытом, подчас трудным и даже горьким. Я никогда не успо- каиваюсь, даже когда, казалось, мог бы себе это позволить. И это помогает мне развиваться. Факт остается фактом: в «Аяксе» мне много приходилось размышлять над всем этим, и не с кем было поделиться мыслями.

В моей квартире разговаривать оставалось разве что со стенами. Конечно, я позванивал домой и даже позволял себе жаловаться на жизнь. Но я никогда не стану винить в своих проблемах кого-либо другого. Просто я ощущал в жизни какой-то застой, и мне было нехорошо. Я не мог наладить свою жизнь в Голландии. Тогда я на- правился к Бенхаккеру и спросил его:

Что говорит тренер обо мне? Он мной доволен или как?

Бенхаккер выгодно отличается от Ко Адриансе тем, что ему не

нужны просто послушные солдаты.

Все классно. Все идет нормально. Просто с тобой нужно тер- пение, — ответил он.

А мне уже хотелось вернуться домой. Я чувствовал, что меня не ценят ни тренер, ни журналисты, ни тем более фанаты. Фана-

Ноги. Всё благодаря им...

...и не всегда удается уберечь их от травм

других областях. Мне нужно было действие, мне требовалась ско- рость, и я не желал быть послушным.

Я продолжал худеть, а в «Аяксе» мне, к тому же, отводилась роль игрока, способного побороться за мяч. Поэтому требовалось быть физически крепким. Я же похудел до семидесяти пяти кило, а то и меньше. Возможно, это случилось из-за того, что я элемен- тарно перетренировался. У меня не было отпуска. За полгода я провел уже две предсезонки. А диета? Да какая там, к черту, диета! Я жрал всякую дрянь. Я по-прежнему не умел приготовить себе ничего толкового: только пожарить тосты, да сварить макароны. И позитивная волна, поднятая прессой, сошла на нет. Заголовки на манер «Златан вновь на коне» сменились другими: «Златана освистали» или «Он явно не в порядке». В общем, он такой-то и сякой. А потом на первый план вышли мои локти. Они наделали столько чертового шума.