Я знаю, что ты сделала прошлым летом

- что-то я не помню, чтобы ты раньше возражала против этого, - с горечью заметил Барри. - Если уж вас всех так не устраивает мой стиль вождения, то почему вы сами не сказали мне об этом? Вас заботило лишь одно - оказаться вместе на заднем сиденье. "О, Рей... Рей... мы выиграли!" Вы знали, что я был немного под кайфом, однако же тогда вас это совершенно не беспокоило.

- Давайте голосовать, - сказала Хелен. - И пусть будет, как будет.

Последовало недолгое молчание, и затем Барри сказал:

- Ну ладно. Эй, вы, сзади... Вы согласны голосовать?

- Не имеет смысла - двое "за", двое - "против", - отозвалась Джулия.

- Тогда кинем жребий.

- Нет, такие вещи по жребию не решаются.

- Но что тогда нам остается?

- Мы будем голосовать, - решительно сказала Хелен. - Другого выхода нет. Я голосую за то, чтобы не возвращаться. Мы просторазъедемся подомам и... и пусть полицейские, врачи и те, кому положено, сами с этим разбираются. Чего мы добьемся тем, что вернемся туда? Ведь это никому не поможет.

- Я согласен с Хелен, - сказал Барри.

- А я не согласна, - с вызовом заявила Джулия. - Я голосую за то, чтобы вернуться. И немедленно.

- И это твое последнее слово? - продолжал давить на неё Барри.

- Это голосование, а не жребий, и оно показало, что двое "за", а двое "против", и я настиваю на том, чтобы вернуться. - Она решительно повернулась к Рею.

- А я... я... я голосую... - он взглянул на Барри. В машине было темно, и он видел его лица, однако чувствовал напряжение друга по контурам его неподвижного силуэта, по тому, как его пальцы намертво впились в спинку кресла.

Где-то вдалеке раздалось завывание сирены.

- Он мой лучший друг, Джулия, - тихо проговорил Рей.

Она изумленно глядела на него, словно не веря своим ушам.

- Но ты же не хочешь сказать, что ты заодно с ними? Рей, нет, ты не можешь!

- Барри прав, что толку сейчас возвращаться обратно? Что сделано, то сделано. А бедняге мальчишке окажут помощь ещё до того, как мы доберемся туда. И вообще, это несправедливо подставлять Барри, чтобы он один отдувался бы за нас за всех...

- Я не верю тебе, - прошептала Джулия. - Я просто не могу поверить, что ты способен на такое.

НАступило продолжительно молчание, а затем Барри сказал:

- Итак, решено. Мы дали клятву, и никто из нас не в праве её нарушить. А сейчас давайте-ка поскорее выбираться отсюда. И по домам. Все.

На следующее утро в газете появилась заметка о несчастном случае на дороге. Рей прочитал её за завтраком. Сидя за столом, слыша размеренный голос отца, читавшего вслух спортивную колонку, и вдыхая аромат горячих блинчиков, которые мать только что поставила перед ним, он тупно смотрел на коротенькую заметку, опубликованную на второй странице, рядом с другими некрологами, и чувствовал, как горлу подкатывает тошнота.

"Дэвид Грегг... был в сознании, когда на место происшествия прибыла "скорая помощь"... умер по пути в больницу..."

- Извините, - пробормотал он, поспешно вставая из-за стола. - Я... мне совсем не хочется есть.

- Но почему, Рей? - встревоженно воскликнула мать.

Однако, он вышел из комнаты, прежде, чем она успела остановитьее.

Позднее он позвонил Джулии. К телефону подошла миссис Джеймс.

- Джулии сегодня что-то нездоровится. Может быть все-таки перезвонишь вечером?

Он так и сделал, и на этот раз на звонок ответила сама Джулия. Ее голосок в трубке звучал глухо и неуверенно.

- Я не хочу говорить, - сказала она. - Не сейчас. Ни о чем. - И уже тогда он понял, что все кончено. Он молча опустил трубку на рычаг, закрыл лицо ладонями и впервые за много лет, минувших со времени счастливого детства, заплакал.

Теперь же, почти целый год спустя, у него перед глазами снова оказалась эта заметка, и точно так же, как тогда, он почувствовал, как внутри у него все похолодело. Газетная вырезка была потрепаной и пожелтевшей от времени. Видимо, кто-то снова и снова брал её в руки, раз за разом перечитывая скупые строки. Бумага была потерта на сгибах и пахла старыми долларовыми купюрами. Видимо, этот некто хранил вырезку в бумажнике, время от времени извлекая её оттуда, чтобы предаться воспоминаниям. И вот теперь он наконец-то принял решение, нацарапал адрес на конверте и отослал свое сокровище восемнадцатилетнему парню по имени Рей Бронсон.

Но почему, снова и снова спрашивал себе Рей. Неужели кто-то и в самом деле что-то знает или хотя бы догадывается, как все было на самом деле? Но что именно ему известно и как он узнал об этом? И главное - каким будет его следующий шаг?

Глава 6

В День поминовения Барри Кокс обедал дома у родителей. Разговор за столом зашел о наступающем лете; мать хотела, чтобы он провел его дома в кругу семьи.