Я знаю, что видел

Вдруг я вижу, как дверь главного входа в дом номер 42 открывается, и в эту секунду сердце замирает. Вот оно. В проеме появляется женщина средних лет: она выходит и оборачивается, чтобы запереть замок. Наблюдаю, как она осторожно спускается по лестнице. Только она справляется с последней ступенькой, как я, рванув через улицу, оказываюсь рядом с ней. Подняв глаза, она встречает мое приближение полуулыбкой. Привыкла, что мир относится к ней с добротой и заботой, вот и не боится меня. За всю жизнь ничто и никогда не имело права ее пугать.

– Извините, пожалуйста, – говорю я.

Инстинктивно смущаюсь, однако ее улыбка дает понять: она меня не отторгает. На мне одежда Себа, и я достаточно опрятен, чтобы она признала во мне архетипическую принадлежность к своему кругу.

– Да?

Смотрит на меня своими бесцветными глазами хаски. Она старше, чем я полагал, – ближе к семидесяти, чем к пятидесяти.

– Извините за беспокойство… – продолжаю я.

Слова вылетают еще до того, как я их осознаю. И я понятия не имею, чем закончить фразу.

– Да?

Замечаю, как она прижимает к себе блестящую кремовую сумочку. Вот теперь я ее насторожил.

– Я встречаюсь здесь со своим другом из 42Б, но он не открывает.

– А, вы про мистера Эбади? – Голос ее звучит как стекло.

– Э-э-э, ну да, – отвечаю я, – про него. Вы случайно не знаете, где он?

Она пространно смотрит на меня.

– Может быть, у своей девушки? – предполагаю я.

– А, – хмурится она, – не знала, что у него есть девушка.

– Ой. – Мое сердце сжимается, но мысли бегут вперед.

– Так вы сказали, что пробовали звонить в дверь? – спрашивает она, наклонив набок голову.

Киваю.

– Ну, этот звонок может, как я это называю, залипать. К нему нужен особый подход. Немного пошатать кнопку. Подойдите, я покажу. Когда-то это была наша квартира, чтобы вы знали.

В этот момент меня охватывает паника. Нельзя допустить, чтобы она позвонила в дверь, но в то же время я не могу придумать, как ее остановить.

– Скорее всего, контакт отошел, – рассуждает она, приближаясь к 42Б.

Мое сердце бешено колотится, я судорожно ищу выход. Вроде бы повод для паники абсолютно смехотворный, но я никак не могу позволить ей нажать на звонок. Она уже заносит палец над кнопкой, и в этот момент я хватаю ее за руку.

Она встревоженно оборачивается.

– Простите! – успокаиваю ее как можно нежнее. – Я только. Понимаете ли, тут такое дело, я, по правде сказать, не знаком с этим парнем. Признаюсь вам, я из финконтроля, – торопливо бормочу я, выколупывая откуда-то со дна воспоминания из банковского прошлого.

– Из финконтроля?

– Ага, специалист по финансовым расследованиям. Провожу рутинную проверку. По налоговым вопросам. Так вы не возражаете, миссис…

– Уилберт, – вставляет она.

– Миссис Уилберт. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

– Хм, – насупилась она. – Вот только, – тут она по-заговорщицки склонилась ко мне, – только вчера сюда приезжала полиция.

Изображаю изумление:

– Что, правда? Зачем?

– Точно не знаю, – отвечает она и, повернувшись, направляется к тротуару. – Я лишь мельком видела, как они уезжали. Никаких мигалок или что у вас там. Еще подумала, вряд ли что-то важное.

Она идет в ту сторону, откуда я пришел, и я стараюсь не отстать.

– Миссис Уилберт, часто ли мистер Эбади принимает гостей по ночам?

Я стараюсь, чтобы формулировки моих вопросов соответствовали ее пониманию стандартов высшего общества.

– Э-э, дайте подумать, – она останавливается, – в последние дни я плоховато сплю. Знаете, мне всегда твердили, что к этому возрасту я оглохну, но, к великому сожалению, этого до сих пор не случилось. А через эти стены, к вашему сведению, слышно все подряд, особенно снизу. Да, думаю, это был вечер вторника. Там все время чем-то грохотали. И я определенно слышала какие-то голоса.

Мое сердце екает.

– А женский голос вы слышали?

Она замирает на полушаге и поднимает глаза к небу, словно в поисках ответа.

– Если честно, милок, не уверена. Там постоянно шумят. То вечеринка, то просто телевизор.

– А на следующий день? Вы видели его, Эбади?

– Нет, кажется. Я пыталась привлечь ответственных за окружающую среду, но им, похоже, недосуг таким заниматься.

– Хорошо, – немного расстроился я.

Она старается не встречаться со мной взглядом и все рыщет глазами по воздуху, как будто в поисках чего-то.

– Подождите. Вот вы сказали, и я вспомнила: тем утром я кое-что подметила. Было очень рано, шесть или около того. Я услышала на улице голоса, а еще подъехал фургон. Он меня и разбудил. В общем, я выглянула в окно и увидела каких-то мужчин, которые выносили вещи из квартиры. Вообще на всех плевать. Только представьте! В шесть утра!

Таращусь на нее во все глаза и пытаюсь переварить услышанное. Он вернулся. С подмогой.

Наверняка выносил ее тело. Вот почему полиция ничего не нашла.

– А его вы видели? – уточняю.

– Пожалуй что нет. Только грузчиков. Не похож он на тех, кто станет руки марать. Нынешняя молодежь вся такая, по-моему. Вот мой муж, он бывало…

Не дав ей закончить предложение, я благодарю и бросаюсь бежать по улице; от новостей разрывается голова.