Я знаю, кто убил Лору Палмер

— Лиса? — спросил он, подходя поближе. — Вы бы тогда поленом поменьше махали, бешенство все-таки.

— Да какая лиса… — вдруг всхлипнула она. — Вон, смотри, чешет… тварина.

Яр нагнулся и поднял тварину за шкирку. Тварина заворчала, но зубов не разжала — она деловито догрызала еще бьющуюся белую курицу.

Он не сразу опознал в этом комке шерсти, толстых лап, перепачканных кровью крыльев и острых белых зубов рыжего щенка.

— Ваш? — спросил он, глядя в ехидно поблескивающие собачьи глаза.

— Щас не будет, — пообещала женщина, протягивая руку. — Сил моих нет, всех раздали, а это вот кому надо? Это ж маньяк натуральный, на рожу ее глянь!

— Я возьму, — сказал Яр и взялся за холодные куриные лапы. Повозился, пытаясь забрать птицу из сжатых челюстей, а потом просто дернул. Куриная голова и шея остались в собачьей пасти.

Яр протянул мертвую птицу женщине, достал из кармана последнюю купюру и понес щенка к машине.

— Я обратно даже за доплату не возьму! — крикнула она ему в спину.

Яр только вздохнул. Снова поднял щенка за шкирку, разглядывая в свете фар его розовый живот.

— Ага. Девка, значит. Поэтому такая злая?

Щенок мрачно хрустел костями и на Яра смотрел с презрением.

— Будешь Айна, — решил он.

Посадил щенка на водительское сидение и завел мотор.

Яна рассказала бы сказку, в которой не было имен, потому что есть две одинаковые сказки. О человеке, который связался не с теми людьми и стал совершать одно преступление за другим. И его дочери, которая могла только смотреть и молчать.

Потому что все знают, кто убил Лору Палмер.

Нужно было только понять, кто именно в этой истории был Лорой.

…

Лена повесила на двери проката табличку «Закрыто», поставила у окна кресло и ведро с водой. И стала чистить подсвечники. Откалывала куски парафина, падающие в теплую мыльную воду, иголкой выскребала нагар из узоров. И молчала.

Яна включила «Игру в прятки», выключила звук и застыла, уставившись в экран. Нора бродила по прокату и курила одну сигарету за другой.

Не стоило в это ввязываться. Если она действительно хотела бросить курить, нужно было все-таки вести кулинарную колонку.

Скоро раздался стук в дверь. Пришел Володя — спокойный, будто даже пополневший, в своем вечном свитере и с бриаровой трубкой. Сел рядом с Леной, погасил трубку и стал молча смотреть, как она работает.

Пришла Инна. Она возвращалась из школы, и розовый рюкзачок, увешанный брелоками и обколотый значками с анархией, сразу стал самой неуместной вещью в прокате.

Яна лежала, прижимая к полному холода животу кассету, которую принесла Нора, и мечтала умереть.

Наконец, пришел Яр. За ним мрачно ковылял рыжий щенок с совершенно мизантропичной мордой.

— Не с кем оставить, — сообщил он Норе. — Фаиза уехала.

— Это собака скреблась в стены? — спросила она. — Когда ты вернулся из Айны?

— Да. Я воды-еды оставил и сутки проспал. Из меня плохой хозяин. Здравствуй, Яна.

Она подняла на него помутневшие голубые глаза. И улыбнулась.

…

— Деньги мы с Ветой нашли за несколько месяцев до ее смерти. Они лежали в коробке из-под бритвы на антресолях — много, почти триста тысяч и еще советские юбилейные рубли.

Отец сказал, что это нам на учебу. На университет. Мама удивилась — она не знала, что он копил. У нас вообще не очень хорошо было с деньгами. Папа тогда перегонял машины, хотя вообще-то ему нельзя было садиться за руль. Врачи запретили. Но он пил таблетки и говорил нам, что все порядке, а маме приходилось ему верить.