Я знаю, мы найдем родителей! История Питера

— Это верно. — мгновенно успокоилась директор, тоже делая глоток.

Комната в очередной раз погрузилась в умиротворяющую тишину.

— И как нам поступить? — шепотом спросила Минерва, за несколько раз впервые чувствовавшая, что земля буквально уплывает у нее из-под ног. — Питеру говорить, а вдруг Панси и правда его бросила, что тогда? Бедный мальчик! Это разобьет ему сердце!

— Верно! — согласилась Поппи с подругой, вспоминая маленького мальчика почти как две капли воды похожего на Гарри Поттера, но при этом со своей какой-то изюминкой, которая вне всяких сомнений досталась ему от его чистокровной матери. — Но, а мистер Поттер?

— Не думаю, что он знает. — предположила Минерва, впрочем, не сильно в этом сомневаясь.

— Скажем ему?

— Давай немного подождем и …не знаю. Нужно подумать об этом. Не стоит действовать опрометчиво, в конце концов, мы уже и так по крупному ошиблись.

Глава 13

— Гермиона! — воскликнула Луна, как только увидела знакомую макушку подруги, которая вошла в кафе.

— Привет, девочки! — буквально пропела Грейнджер, легко опускаясь на стул рядом с их столиком.

— Вау, Грейнджер, я не видела тебя такой красивой и блистательной со времен Святочного бала! — не смогла сдержаться Панси, оглядывая красивое бежевое платье подруги, благодаря которому она выглядела просто шикарно. Впрочем, дело тут было в основном не в платье, а в широкой и счастливой улыбке Гермионы, которая буквально сражала на повал.

— Панси права, дорогая! — согласилась тут же Луна, также широко улыбаясь. — Ты просто светишься от счастья!

— Спасибо, девочки. — засмущалась Гермиона, у которой неожиданно появился румянец на шеках, от чего она стала выглядеть еще прекраснее. — Это все Демиан, хотя уверена, вы и так это знаете.

Панси и Луна тут же переглянулись и синхронно сделали по глотку кофе, прежде чем Паркинсон начала говорить:

— Не то, чтобы мы собирались тебя пытать, чтобы узнать обо всем, хотя, если честно, я предлагала Луне и такой вариант, но ты ее знаешь, и она отказалась. — насмешливо начала слизеринка. — Но все же нам бы очень хотелось узнать от тебя, почему ты никогда не упоминала, что у тебя есть ребенок?

— Да, я согласна с Панси. — продолжила мысль подруги Луна. — Я не по части пыток, но в том плане, что неужели ты думала, что мы не поймем или …не знаю, скажем что-то лишнее?

— Нет, нет вы все неправильно поняли из-за этой статьи! — возразила Гермиона, взяв в руки салфетку и начала рвать ее, чтобы хоть как-то успокоиться. — Хотя и не вы одни. Вы бы знали, сколько я наслушалась от Гарри, Рона и Малфоя!

— Малфоя! — синхронно выкрикнули девушки и схватились за стол. Их глаза настолько сильно расширились, что буквально казались двумя галеонами.

— Да, он ведь крестный Демиана. — тихо выдохнула Гермиона, улыбнувшись, когда назвала имя сына.

— Стоп. Подожди! Давай разберемся. — сказала Луна, делая характерный жест. — Давай по порядку. Почему мы не знали, впрочем, как и все, что у тебя есть ребенок?

— Помните, когда я уехала в Австралию, чтобы вернуть память родителям. Это было тем самым летом. — Гермиона вопросительно посмотрела на подруг, которые кивнули ей в ответ и дали знак, чтобы она продолжила говорить дальше. — Так вот, я была уже глубоко беременна и там… Вообщем, случилось так, что я вернула им память, они разозлились, мы поругались, и после, когда я ехала в отель на машине, я попала в аварию. Когда я очнулась, мне сказали, что мой малыш погиб. — продолжила Гермиона и в ее глазах появились слезы. Панси и Луна сочувствующе посмотрели на нее и положили руки ей на плече, хоть в какой-то попытке ее поддержать.

— Это значит, что ты все это время думала, что он мертв? — печально выдохнула Луна, глядя на Гермиону тоже со слезами на глазах.

— Да, ведь мне так сказали! Но потом, помните, я говорила на свой День рождения, что Минерва требует меня к себе, так вот я и пошла к ней, а они втроем были в ее кабинете и как только я увидела его, я… — сквозь всхлипы продолжала говорить Гермиона, вспоминая все это. — Я не знаю, он такой… Такой потрясающий, и я всегда, даже когда была им беременна, представляла его именно таким!

Девушка замолчала, и из ее глаз вновь полились слезы, которые она никак не могла удержать. Вспоминать все это было кошмарно. Панси не выдержала и села на подлокотник стула подруги и просто очень крепко ее обняла, ведь она как никто другой понимала боль матери, потерявшей своего малыша. Паркинсон, обнимая плачущую подруга и осознавая всю ее боль, тоже начала совсем тихо плакать, чего никогда бы не позволила бы себе сделать в общественном месте, в нормальном-то состояние, но это был особый случай.

Луна прекрасно зная историю подруги от начала и до конца, а теперь ко всему прочему и про боль Гермионы, просто сидела рядом с грустной улыбкой глядя на этих двоих, которым просто нужно было это сделать — поплакать.

После того как все слезы были пролиты подруги чуть отклонившись друг от друга посмотрели в глаза и синхронно улыбнулись, вытерли слезы, и Панси вернулась на свое место.