Я знаю, мы найдем родителей! История Питера

Мысли разбегались от нее как стая пикси, а руки не переставали дрожать со вчерашнего вечера, пока память показывала ей одну и ту же сцену, которая произошла с ней недавно. Никакие снотворные и успокоительные даже не думали действовать на нее, когда надо было бы, пока она вновь и вновь возвращалась к этому отрезку своей жизни, не в силах остановиться.

Отец, все такой же высокий и статный, как и раньше, как и тогда, возвышается над, крича ей буквально в лицо, отчего даже сейчас замирает сердце:

«— Это другое, дочь! Слышишь?! Другое! Я многое могу тебе простить, но не это. Имей ввиду, если и дальше продолжишь крутиться с этим предателем крови, который погубил нашего повелителя, то я не пощажу и тебя, тебе ясно?! Не лезь в это!»

Его взгляд напротив нее полон негодования и какого-то необъяснимого страха, который полностью руководит им. Он в ярости, но больше боится, и Панси не понимает, почему.

«Другое!» кричит он ей, и для него может это и вправду другое, а для нее все тоже самое. Перед глазами вновь встает счастливый мальчик, который совершенно искренне желает ей счастливого рождества снова и снова, отчего сердце начинает биться еще сильнее, но на этот раз потаенной и сокрытой глубоко внутри нежностью.

Она понимает, что должна. Больше не имеет права. Ради своего сына, ради маленького Питера, который ни в чем не виноват, ради, Мерлин его побери, Поттера. Она не может позволить им пострадать. Она не уберегла своего Луи из-за глупой гордости и обиды, но хотя бы убережет Питера от боли. Ни о какой поездке больше и речи быть не может, она и так терпела всю ночь, прежде чем сказать это. Предупредить. Отгородить, и, если надо, даже закрыть своей грудью от заклятия, но не допустить смерти еще одного невинного дитя.

Мысли продолжает скакать в беспорядочном танце, а сердце сжимает в тиски, отчего невыносимо трудно дышать и хочется плакать от испуга и ощущения опасности, которое не покидает ее ни на секунду после прихода отца. Она не спала всю ночь из-за этого. Не могла сомкнуть глаз из-за испуга. Но не за себя. Перед глазами вновь ухмыляющийся отец и его: «… то я не пощажу и тебя, тебе ясно?!». И вновь и вновь зеленая ослепляющая вспышка.

Именно поэтому она здесь, именно поэтому заносит руку, чтобы постучаться наконец в эту дверь, отчего испуганно бьется сердце в груди, и еще буквально мгновение, когда дверь сама по себе распахивается прямо перед ней, и она видит небольшую прихожую и опустив голову вниз, наталкивается взглядом на старого домовика, который недовольно кривит губы, даже не пытаясь этого скрыть.

Панси пораженно замирает на пороге, и ее сердце кажется сейчас пропустило удар, а в горле пересохло от паники, когда домовик начинает свою речь, совсем как раньше делали в благородных чистокровных замках, отчего мгновенно становится еще хуже.

— Кричер приветствует, молодую госпожу Паркинсон. Мы вас ожидали. Прошу проследовать за мной. — выпалив это с особой пафосностью, домовик как ни в чем не бывало обернулся и пошел в глубь дома, и в конец ошарашенная Панси как во сне последовала за ним. Звон стоит в ушах и немного шатает, закладывая уши. В голове было пусто, и она совершенно не понимает, какого лешего сейчас было. Как они узнали?! Она не знала…

Они сделали несколько поворотов, когда Кричер привел ее в небольшую кухоньку, где за столом сидели двое молодых ребят, которые были знакомы Паркинсон очень хорошо. Немного отпустило от этого, но дышалось еще с трудом.

— Тетя Панси, привет! — воскликнула Роза со счастливой улыбкой на губах и приветливо помахала рукой, делая ей приглашающий жест рукой, чтобы она присоединялась к их компании. Она как всегда полна энтузиазма, совершенно не замечая, что Паркинсон едва ли стоит на ногах — Садись, а Кричер для тебя уже сварил кофе.

— Доброе утро! С рождеством вас! — вежливо кивнул ей Питер, но по его лицу сразу было понятно, что он тоже слегка в шоке от ее визита, но он вдруг резко нахмурился.

— Роза, Питер, с Рождеством! — просипела тихо Панси, моля Мерлина о том, чтобы на ее лице не были заметны следы слез. Она не посчитала нужным как-то прихорашиваться для Поттера, но никак не ожидала застать здесь детей. Стало жутко неловко, но деваться уже некуда. — Значит, ты уже знала о том, что я приду?

— Конечно! — довольно ответила девочка, запихивая в рот очередной оладушек.

— Ладно. — выдохнула Панси, и поблагодарила Кричера за кофе, который тот поставил аккуратно перед ней. Девушка опустила глаза вниз, коря себя за тупость, ведь знала, что дети будут праздновать тут Рождество, и она могла предположить, что они останутся тут с Поттером. От этой досадной ошибки, которая ничего по сути не значила, даже немного отпустило внутреннее напряжение, но кофе перед ней вызывало лишь рвотный рефлекс у нее, который она старательно пыталась скрыть.

— У вас что-то случилось? — обеспокоенно спросил ее Питер, внимательно глядя на ее лицо. Он сразу понял, что ей нехорошо, отметив для себя и дрожание ее рук.