Я знаю, на что ты смотришь

Наконец, Ева останавливается напротив меня, и я тут же закутываю ее, скрывая то, на чем хочется поставить огромную неоновую печать «мое».

— Мой рыцарь, — произносит Ева, целуя меня в щеку.

— Наплавалась, русалочка? Полегчало?

— Займемся сексом в раздевалке?

Ох… Как выбить из нее всю эту дурь?

— Ты допросишься. Прекращай!

— Я не шучу. Разве ты меня не хочешь?

— У меня осталась всего минута.

— Так давай потратим ее с пользой.

— Да что с тобой такое? — встряхиваю ее, держа за плечи.

Ева испуганно смотрит мне в глаза, хлопая ресницами. Что снова не так? Я не пойму. Не могу словить ни капли разумности в ее поступках и словах.

— На большее я не способна, — говорит Ева еле слышно. — Ты же это понимаешь?

— Нет. Ты не права. Я же уже говорил, что вижу тебя. Хватит прятаться за этой блядской маской, поняла? Не передо мной!

— Что мы делаем? — Ева качает головой, прикрывая глаза.

— Сейчас ты идешь в раздевалку и возвращаешься в бар. Я буду ждать там, потому что, если опоздаю, Гоша будет истерить до конца смены.

— Капитошку я возьму на себя…

— Нет! Ева, ты не лезешь в мою работу. Перед тобой все трясутся, пускай… Но я не нуждаюсь в привилегиях.

— Передо мной трясутся все, кроме тебя, — хмыкает она.

— Зато ты дрожишь подо мной.

Ева застывает, а я улыбаюсь, довольный тем, что снова удалось выбить почву у нее из-под ног.

— И возразить нечего, да? — дразню ее я, склоняя голову.

Горячо целую ведьмочку, но не увлекаюсь слишком сильно, иначе я точно вылечу с работы. С трудом отрываюсь от порочных губ, пленивших меня.

— Если не вернешься через пять минут, то я…

— Вернусь, сладкий. Не могу же я оставить тебя надолго, ты всех куриц вокруг себя соберешь.

Ева появляется ровно через пять минут и усаживается на свое место за барной стойкой. Она манит меня пальцем и вытягивает руку, когда я подхожу, чтобы вложить в мою ладонь свои трусики, а потом заливисто смеется, наблюдая за моей реакцией.

Точно ебанашка. Миллион раз в секунду меняет свое настроение и поведение. У меня уже реально едет крыша, потому что это все начинает не бесить меня, а больше забавлять и умилять.

Надо бы забить на быстрый набор в телефоне номер психушки.

В целом смена проходит более-менее спокойно. Ближе к шести часам тусовщики расползаются по койкам, зал остается почти пустым. Ева все еще здесь, развлекается тем, что подшучивает над Колей вместе с Тосей и терроризирует Гошу. У бедняги уже все лицо в красных пятнах и даже начинает дергаться глаз. А вот Коля, кажется, польщен таким обилием внимания сразу от двух девушек, несмотря на то, что оно скорее отрицательное, чем положительное. Бедняги…

— Сладкий! — зовет Ева, миленько улыбаясь.

— Я вообще-то здесь стою. Незачем так кричать, — поднимаю голову, отрываясь от любимого занятия всех барменов - натирания бокалов.

— Я хочу, чтобы все услышали, что ты для меня не Кислый, а сладкий.

— А хочешь, чтобы все услышали, как я тебя называю? — спрашиваю, понижая голос.

— Могу даже микрофон тебе принести, — сияет она.

— Ебанашка… — вздыхаю я, просто потому что это правда.

— Вообще-то я просто хотела сказать, что уже ухожу…

— Куда?

— Спать. Меня уже не спасают, ни энергетики, ни кофе.

— Это я понял. Куда именно ты идешь спать?

То, что она снова попрется в пещеру меня вообще не радует.

— Домой… — осторожно произносит Ева, понимая, о чем я спрашиваю.

— В номер, ты хотела сказать.

— Максим, я делала так сотню раз. Не нужно…

— Ева…

— Нет! Дослушай! — она становится серьезной и холодной, превращаясь в айсберг. — Я так живу. Не пытайся указывать мне, ясно? У тебя нет на это никаких прав! Если ты хочешь поиграть в куклы и поломать меня под свой идеальный образ, то лучше все закончить прямо сейчас.

Это словесная пощечина, ощущается как реальная. И она ведь права. Я прекрасно понимаю ее, потому что сам был таким же поломанным Кеном в руках Наты.

— Я приду, как только закончу.

— Это не обязательно.

— Знаю. Но я так хочу.

— Хорошо. Тогда, если будешь будить меня, то только поцелуями, — Ева хитренько прищуривает глаза, — между ног.

— Я ремнем тебя разбужу, если будешь и дальше выделываться.

— Ремнем тоже неплохо, — говорит она, подмигивая, и спрыгивает с барного стула. — Все, ребята. Удаляюсь. Можете выдыхать. Капитошка, только не ной. Ладно? Я тебя почти и не трогала. Колясик, и ты не плачь. Тосюш, респектище, я в восторге от твоего юмора. Настюш… — впивается взглядом в мою коллегу, потом переводит взгляд на меня и обратно, — ручки прочь от сладкого и мы подружимся.

Настя поднимает руки, показывая ладони, и улыбается, не собираясь сопротивляться.

— Чудненько! — веселится Ева, а мне хочется реально выпороть ее. — Всем доброй… Ну, короче, сладких снов.

Она так и уйдет? Попрощалась со всеми, а меня в игнор? Мне похер, что мы увидимся через несколько часов. Так не пойдет. Наплевав на Гошу, у него уже все равно будет истерика, выскакиваю из-за бара и хватаю ведьму за руку, разворачивая к себе лицом.

— Я что-то забыла? — спрашивает Ева, выводя меня своей кошачьей довольностью еще сильнее.