Я знаю твой секрет

Правда Артемия это мало заботит. Он заканчивает лишь тогда, когда сам считает нужным, благосклонно разжимая хватку и выпуская меня не свободу.

– Не расслабляйся. Скоро продолжим, – отстраняясь, подмигивают, и, жуя мою подлейшим образом отжатую жвачку, с царским видом сваливают из аудитории, класть хотев на летящие в его спину возмущения сердитой старушки.

***

Где пропуск?

Где пропуск, мать твою?!

Нет. Найти хоть что-то даже в рюкзаке размером с косметичку – это за гранью реального! Особенно после шмона, который устроил Спиридонов.

Ааа.... Ну нету и всё тут! Чтоб тебя!

Отчаявшись, забиваю на это дело. Чёрт с ним. Попробую договориться с комендой, правда я в нашем студгородке живу-то всего ничего, но вдруг обычный студенческий и виноватые бровки домиком прокатят.

Выныриваю из Панамера, ставя её на сигналку, и чешу в обход типовой хрущёвской многоэтажки к закрытой на забор территории.

Поставить тачку внутри, заручившись согласием – отдельное приключение. Для этого надо сперва выгнуться в такой асане, что позвонки и хребет скажут "гудбай", так что проще просто приткнуться у жилых подъездов.

– Эй, куколка, ничего не потеряла? – окликают меня насмешливо.

Торможу на тротуаре, "тыканьем" ставя музыку в беспроводном наушнике на паузу и вопросительно оборачиваясь на голос. Показалось – не показалось?

Не показалось.

Да это же наш красавчик собственной персоной! Сидит на капоте своего джипа, модными дранными коленками на джинсах светит.

Весь в чёрном, тачка чёрная – если бы не тлеющий уголёк сигареты, ещё и не заметишь диво чудное в это время суток, потому что освещение в данном районе оставляет желать лучшего. Один фонарь на полкилометра.

Не тороплюсь подходить, быстренько слепляя в голове внеплановый план-капкан.

Удивлена ли я подобному нежданному визиту?

Да. Но, в целом, довольна.

Мне нравится его азартность. Так будет проще.

Приблизительно прикинув в уме дальнейшие действия, наконец, неспеша подхожу к Спиридонову: манерно виляя бёдрами и цокая каблучками.

Ха! При приближении замечаю у него знакомую пластиковую карточку.

А вот и мой пропуск. Нашёлся.

– Клептоманим потихоньку?

– Не представляю, как это у меня оказалось, – театрально изгибается мужская бровь, пробитая старым шрамом. – Твоё, да?

– Моё. Но если тебе нужнее, то, конечно, оставь.

– Да, не. Мне чужого не надо. Забирай, – небрежно протягивают мне карточку, кивая на убогонькое пятиэтажное здание. – Гоняешь на такой тачке и живёшь в общаге? Вот уж не думал.

– Люблю острые ощущения.

– Острые ощущения – это когда с утра обнаруживаешь тараканов в постели?

– Знаешь не понаслышке?

– Естественно. Тоже там жил пару лет.

Знаю.

– Жил, но уже… нет?

– Не а.

– Что так?

– Неполадили с местным начальством.

Да. И это я тоже знаю.

– И где же ты теперь обитаешь?

– О, это чумовое местечко, где не существует правил. Могу показать.

Это его трейлер-то, где за рекордные сроки была уложена на лопатки добрая половина женской части универа, чумовое место? Скорее уж чумное. И очень надеюсь, что не сифилисное.

– Обещаю, что непременно подумаю, но мы отклонились от курса, – напоминаю. – Ты ведь меня дожидаешься с определённой целью? Только не говори, что соскучился. Пощади! Моя психика не готова к такой сопливой романтике.

Губы Артемия искривляются в токсичной усмешке.

– Обойдёмся без романтики. Я ведь тебя предупредил, что мы не закончили.

Да уж, предупредил. И отжал мою жвачку, ирод! Ничего святого у человека нет.

В любом случае, пора преступать к следующей фазе плана. Привлечь внимание я привлекла. Теперь пора направить его, в общем-то, весьма тривиальные мысли в нужное мне русло.

– Слушай, давай уже расставим все точки? Я помяла тебе машину, да? Претензия в этом? Так я заплачу, хоть это и ты олень, который не смотрит в заднее зеркало.

– Как интересно ты всё вывернула. Но мы ведь оба с тобой знаем, что ты въехала в меня нарочно.

Какая самоуверенность!

Приближаюсь ближе, сокращая расстояние до минимума, однако этого недостаточно. Ещё и кокетливо приманиваю его пальчиком, заставляя склониться так близко, чтобы в полной мере почувствовать исходящее от его кожи терпкое тепло, щекочущее рецепторы.

– Докажи, – горячо выдыхаю ему в лицо.

Ага, завёлся.

В демонических зрачках, буквально пожирающих мои губы, вспыхивает дьявольское пламя. То самое, что грозит сжечь к чертям собачьим всё, до чего может дотянуться.

Сжечь ярко, эффектно и со вкусом.

– Нахер доказывать, – глухо рыкают. – Я просто тебя трахну, и будем квиты.

Ух, сколько же в нём экспрессии, сколько огня!

И да станем отрицать, это завораживает. Огонь всегда завораживает, вот только после пожара, как водится, остаётся пепелище. А кому это надо?

Правильно. Точно не мне. Поэтому, как у любой запасливой девочки, у меня на этот случай заготовлен огнетушитель.