Я знаю твою тайну (СИ)

Просматривая работы других фотографов, я не заметила, как вдохновилась уютными кадрами, от которых веяло безграничной любовью. Но когда я поняла это, ощутила, как тихо заныло сердце — свято веря в наши с Эдом чувства, я не заметила его открытой фальши. И от этого до сих пор казнила себя.

— Я думаю, мы сможем организовать студию и прогулку в заснеженном парке, — улыбнулась я, не позволив эмоциям взять верх. — Думаю, это будет красиво.

— Так вы согласны? — Юлианна невольно от радости дёрнулась вперёд.

— Да, — коротко кивнула я. — Попрошу Фёдора освободить следующий четверг. Где планируем встретиться? Может, перед загсом?

Когда основные вопросы были улажены, я решила поехать в спорткомплекс, в котором тренировалась Николь. Сегодня вечером мы планировали устроить небольшой шопинг — несколько дней назад, перебирая гардероб, я внезапно поняла, как выросла моя дочь.

Впервые я увидела Нику, когда ей было чуть больше года. Темноволосый ангел с огромными кристально чистыми голубыми глазами — её довольная улыбка остро отпечаталась в памяти.

До встречи с этой милой девочкой я не понимала, как можно утопать в любви к детям. Мне всегда были чужды нежные чувства мамочек, которые только и делали, что наслаждались своими чадами.

Но Николь изменила меня… Рядом с ней я познала весь спектр материнских чувств: радость от любого, даже малейшего достижения, печаль от неудач, всепоглощающая любовь и невероятный страх. Сложно представить, но первое время, когда мы начали жить вместе, я просыпалась по ночам и проверяла, дышит ли моя дочь.

И спустя восемь долгих лет эти чувства не ослабли, даже, наоборот, настолько усилились, что я не могла представить, как раньше жила без моей непоседы. Неважно, что родной матерью была другая женщина, — я считала Николь своей дочерью. И просто сдаться, отпустив её при разводе, я не могла.

Когда я приехала в спорткомплекс, Ника всё ещё была на катке — отрабатывала программу соревнований. Немного посидев на трибуне и полюбовавшись успехами дочери, я решила найти Елену Павловну. Мы до сих пор не обсудили основные организационные моменты, а время уже поджимало.

Выйдя в коридор, я дошла до тренерской и, подняв руку, хотела постучаться в дверь, как услышала знакомый голос:

— Ты можешь успокоиться и сесть? — грозно спросил мой муж. — Хватит мельтешить перед глазами.

— Как я могу успокоиться? — нервно ответила ему Елена Павловна. — С каждым днём мне всё сложнее контролировать себя. Сколько это будет продолжаться?

Моё сердце остановилось, а дыхание перехватило. От осознания, что я стала свидетелем любовной ссоры, ладони заледенели, а по телу пробежала лихорадочная дрожь.

— А что тебя не устраивает? — О тон Эда можно было с лёгкостью обжечься. — Я с тобой провожу больше времени, чем со своей семьёй! Может, хватит быть настолько жадной?

— Жадной? — злобно усмехнулась Елена. Теперь добавить отчество у меня язык не поворачивался. — Я хочу быть всегда с тобой… Хочу засыпать и просыпаться в твоих объятиях, готовить завтраки, обеды и ужины, родить тебе сына. Как ты не понимаешь, что я устала быть на втором плане?

— А кто в этом виноват?! — Муж недовольно стукнул по столу. — Разве девять лет назад я не предлагал тебе быть со мной? Разве не просил бросить всё и уехать вместе в Москву?

— Предлагал…

— Тогда не смей меня ни в чём упрекать. Сейчас поздно что-то менять! Нике нужна мать, и, к сожалению, ты не захотела ей быть.

— Поэтому ты будешь продолжать играть в фальшивую семейку? — Её голос сквозил презрением, смешанным с раздражением. — Самому не надоело спать в нелюбимой бабой?

— Прекрати так о ней говорить! — Эд настолько грозно воскликнул, что я невольно сделала шаг назад. — Да, я женился на Саше только из-за мамы. Да, я никогда не испытывал к ней ничего большего, чем физическое влечение, ведь глупо отрицать, что она привлекательная женщина. Но это не даёт тебе права оскорблять её, называя бабой. Она мать моей дочери, поэтому свыкнись и прими это…

Оказалось, все мои худшие подозрения были правдой — Эд никогда не любил меня, принимал за кухарку, посудомойку и няню своей дочери. Ему было просто удобно иметь дома карманную женщину, с энтузиазмом выполняющую любую его прихоть.

Слышать это было ужасно. Противно, мерзко и тошно. Я фатально ошиблась, когда приняла умелую ложь за чистые, искренние чувства.

Но сейчас, когда я узнала правду, внезапно осознала, что не испытываю больше той непомерной боли, которая разрывала моё сердце несколько дней назад. Теперь во мне медленно зарождались ненависть и отвращение.

— Давай ты разведёшься. — В кабинете послышался стук каблуков, а женский голос смягчился. — Я уйду от мужа… Станем жить вместе. Милый, я правда больше не могу так.

— Уже поздно, — хрипло ответил мой муж. — Ника не переживёт расставания с Сашей.

— Так оставь её с этой… — Елена замялась. — Оставь её с ней. Пусть забирает, а я рожу для тебя сына и ещё дочку. Как мы мечтали… Будем жить большой и крепкой семьёй.

— Не знаю… — вздохнул Эд. — Всё слишком сложно…