Я знаю, ты где-то есть

Чтобы объяснить, как он познакомился с человеком, рассказавшим ему о невинных пророках, Ноам решил сначала поведать о странном предсказании, сделанном Анной. Он говорил сначала равнодушно, притворяясь, будто не придает этому событию особого значения, однако по тому, как слушала его Аврора, понял, что она не станет его осуждать. И Ноам рассказал ей о своих приступах страха, о навязчивых мыслях о смерти и о предложении Линетт Маркюс отправиться в Иерусалим, чтобы встретиться там с девочкой-прорицательницей.

– Захватывающе, – сказала Аврора.

– Правда? А мне иногда кажется, что я сошел с ума, гоняюсь за какой-то неуловимой истиной и верю в россказни еще больших психов, чем я.

– Это гипотеза, – с улыбкой сказала она. – Простейшая из гипотез утверждает, что нормальный, уравновешенный человек предпочтет остановиться, чтобы не уйти с головой в экзистенциальную тоску. Но это не то, на что клюнула бы такая журналистка, как я. Вопросы, которые тебя мучают, крайне важны, а путь, которым ты собираешься пойти, таинственен.

– А что бы ты делала на моем месте? Пошла бы до конца этой… авантюры?

– Да. Я не умею делать что-то наполовину. Я бы поехала в Израиль – чтобы все выяснить.

Потом, немного подумав, добавила:

– Да, так я, наверно, и поступила бы. Но в твоей истории мне не нравится одна вещь.

– Какая?

– Видишь ли, если бы мне надо было начинать расследование на эту тему, я подошла бы к делу с холодной головой, оценив все с критической точки зрения, как полагается в науке. Но ты, похоже, находишься совсем в другом состоянии. Ты слишком много вкладываешь в эти поиски. Много личного, связанного с прожитой жизнью, и, по-моему, это делает тебя уязвимым.

– Возможно. На самом деле моя позиция какая-то двойственная. С одной стороны, я отношусь к этому предприятию и к тому, что оно может мне дать, весьма скептически, но с другой – не могу от него отказаться.

– Когда ты собираешься ехать в Израиль?

– На следующей неделе, в понедельник.

– Захватывающее путешествие, полное тайн. Я бы с удовольствием поехала с тобой, но у меня отпуск только через десять дней. И потом, еще неизвестно, может, ты и не захотел бы этого.

– Не захотел бы, – признался Ноам. – Это путешествие я должен совершить в одиночку, чтобы самому разобраться со своими сомнениями, страхами, и с глупостью тоже.

– Понимаю. У меня есть друг, он работает гидом в Иерусалиме. Это он рассказал мне о той традиции – опросе детей при выходе из школы. Когда я с ним познакомилась, он преподавал историю религий в Сорбонне. По работе он много занимался священным городом и в конце концов уехал туда жить. Читает лекции в иерусалимском университете, но предпочитает делиться своим увлечением с туристами, жаждущими узнать историю города. Он мог бы сопровождать тебя в твоих странствиях и, конечно же, пролить свет на это учение.

Ноам принял предложение. Аврора записала ему на листке бумаги координаты Ави Танугги.

– Я свяжусь с ним и спрошу, не будет ли он занят, – сказала она.

* * *

Когда они вышли из ресторана, Ноам предложил Авроре проводить ее. По пути она рассказывала ему о своем следующем журналистском расследовании.

Они пришли к ее дому, и она с улыбкой обернулась к нему.

– Ну вот, если я предложу подняться ко мне и выпить по стаканчику, ты, наверно, подумаешь, что я приглашаю тебя провести со мной ночь?

– Без тени сомнения, – ответил он, смеясь, чтобы скрыть свое замешательство. – Поэтому лучше не предлагай.

– А… – вздохнула она. – Значит, я тебе не нравлюсь.

– Наоборот. Я просто думаю, что моя эмоциональная уязвимость, как ты это называешь, не позволит мне вступить в связь с такой шикарной девушкой, как ты.

– Мило! Так красиво меня еще никто не отшивал, – воскликнула она.

– Не думаю, что тебя часто отшивают.

– Бывает. Смелые женщины наводят на мужчин ужас.

– Я-то себя боюсь, а не тебя.

– Очень дипломатично, – оценила она. – Ладно, отложим в сторону сентиментальное досье и сосредоточимся на мистико-экзистенциальном. Я буду держать тебя в курсе относительно моего друга-гида, а ты, как вернешься из Израиля, позвонишь мне и все расскажешь. Договорились?

Аврора протянула руку, чтобы он ударил по ней в знак согласия.

– Согласен, – развеселился Ноам и, завладев ее рукой, удержал ее в своей.

– Сейчас же положи мою руку на место, а то я опять возьмусь за первое досье.

8

Ави оказался эрудитом и прекрасным рассказчиком. Он был влюблен в эту страну и, рассказывая историю ее камней и людей, загорался особым огнем. Искусно подбирая слова и интонации, он, казалось, пребывал в состоянии постоянной борьбы за то, что составляло главное его счастье, добиваясь от слушателей сначала удивления, потом заинтересованности и, наконец, страстной увлеченности – чувств, которые он испытал сам, впервые услышав все эти истории.