Мальчики, которым папа грозил кулаком или ремнем, это, чаще всего, те мужчины, которые лезут на рожон. Которым никак не живется спокойно – по делу или не по делу нужно помахать кулаками. Девочки не лучше. Они агрессивны и жестоки. Подсознательно выбирают себе мужчин, которые будут с ними обращаться неподобающим образом, а потом жалуются всем вокруг, какой козел завладел их сердцем.
Некоторые родители считают, что ребенка не нужно контролировать, и что опасение родительского гнева – это бесчеловечно и нарушает детскую психику. Я так не считаю. Люди научились строить плотины на реках, дабы вода не выходила из берегов, принося неоценимый ущерб близлежащим населенным пунктам. Дети – это та же река. Без направления и управления они будут пробовать и примерять на себя все, что будет попадаться на их пути. И закончиться это для них может не самым лучшим образом.
Я вижу в Италии, с ее законами о детской неприкосновенности, десятилетних-одиннадцатилетних девочек, которые курят одну за одной, прогрессирующий гомосексуализм, повальное бесплодие, так как половые эксперименты начинаются раньше, чем того ожидает организм, мам с неподъемными сумками и инфантильных сыновей, идущих рядом, и любующихся своим отражением в витринах киосков. Все это я вижу и всего этого не хочу видеть в своей семье…
Вторая мама… Она была воплощением красоты. Всего того прекрасного, что может нравиться в женщине. Ее манеры, жесты, действия обладали какой-то необыкновенной притягательностью. Две дочери были творческими, сильными, страстными, добрыми и своеобразными натурами.
Эта мама была будто бы и не мама вовсе, а настоятельница, Мэри Поппинс, Крестная фея из сказки про Золушку… Она была тоненькая и хрупкая, всегда опрятно и стильно одетая и причесанная. Она была женщиной без возраста. Со спины так и вовсе подростком.
Она смотрела вместе с нами телевизор, непринужденно разговаривала, передавала, при случае, мне приветы… Связала мне самый красивый на свете оранжевый берет. Который я носила с оранжевой помадой, как Бонни из старого американского «Бонни и Клайд». Причем, этот подарок был преподнесен так неожиданно и смущенно, что тут же возглавил список самых запоминающихся и дорогих подарков моей жизни.
Она спасала животных на улице, готовила нам по утрам очень вкусный легкий салат из капусты, яблок, морковки, приправленный соевым соусом, когда я оставалась у подруги готовиться к экзаменам. Она шила постельное белье с Тедди, слушала Кастаньеду, смотрела со своими девочками «Секс в большом городе», вязала необыкновенные вещи, лихо водила автомобиль, делала маникюр…
Наше знакомство было коротким. И случилось около семи лет назад. Но я до сих пор помню вкус утреннего салата, чая в кружке, внимательные глаза мамы Лены, ее смех и оттенок голоса. Наверное, только она одна сочетала в себе маму и подругу, мудрость и легкомысленность, строгость и задорность. То, что так односторонне и безусловно, она облекала в объемные фигуры, и преподносила миру как нечто само собой разумеющееся. Никогда я не слышала плохого слова от подруги, сказанного в адрес мамы. Даже упоминание о том, как ее с сестрой наказывали в детстве ремнем, были наполнены любовью и благодарностью к той, которая наказывала.
Образ второй мамы получился более наглядным. Так как первая – это мама из моего детства. И воспоминания о ней так же малы, как малы были тогда мои знания о мире. Мне бы хотелось сочетать в себе качества обеих мам. И иметь заслуженное уважение и любовь от своего яблочка.
Не знаю, какой мамой у меня получится быть. Но точно знаю, что этот вариант – самый лучший для моего яблочного пирожного. Не зря ведь Вселенная назначила именно меня быть мамой этого человечка.
3.
Кажется, будто я беременна уже целую вечность. Смотрю на себя в зеркало, и никак не могу вспомнить, какой я была без живота. Муж разливается соловьем, что в особом положении я краше всех на свете.
Мне все чаще кажется, что я не доношу свою малышку. «Куда уж больше?» – Говорю я, глядя на Мамомир, который так подрос, что мне приходится постоянно держать руки на поясе во время ходьбы, иначе спина начинает ныть. Никогда не думала, что ходьба будет доставлять мне дискомфорт. Я – тот еще любитель пеших прогулок.