Яблочный пирог. Литературная реконструкция

В коляске едут Алина (Александра Ивановна), экономка Тригорского Акулина Памфиловна (нельзя же молодую девушку отправлять одну) и Александр с отцом.*

* Путешествие в Опочку приходится как-то обыграть.

ОТЕЦ

Милая Александра Ивановна, довольны ли Вы, что мы сопровождаем Вас?

АЛИНА(воспитанно)

Да, конечно.

В это время навстречу едет другая коляска, сидящие в ней бурно приветствуют коляску Тригорского и, поравнявшись, с любопытством разглядывают пассажиров.

Воспитанная гримаска слетает с лица Алины, на её лице появляется страх и смятение, она прячется вглубь коляски и прикрывает лицо шалью.

АЛЕКСАНДР

А мне кажется, Александра Ивановна не очень довольна, что её застали с нами в одной коляске.

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА(оправдываясь)

Хлопот теперь не оберешься объясняться перед соседями – зачем ехали, куда ехали…

АЛЕКСАНДР

А кто это был?

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Вы не знаете? Это Шушерины!

Те самые, где отец семейства грозил спрятать своих дочерей, если Вы заявитесь к ним на порог!

АЛЕКСАНДР

Чем же я заслужил такую немилость?

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Ходят сплетни, что Вы, прости господи, как бы это выразить. большой дамский угодник. Видимо, нажили Вы себе врагов с длинными языками!

АЛЕКСАНДР

Не в этой губернии.

ОТЕЦ

О, этот недостаток быстро восполняется.

Посмотрите, сын мой, мы совсем напугали своими разговорами бедную девушку.

Почитайте нам лучше что-нибудь дорожное, безобидное.

АЛЕКСАНДР

Извольте:

Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.

Отец настороженно поворачивает к нему голову.

С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать

Глаза отца расширяются и наполняются тревогой.

И, презирая лень и негу…
Кричим: пошел! *

* Полная строка должна была звучать как: Кричим, пошел, Е. на мать.

ОТЕЦ (спешно прерывая его, чтобы святотатственная матерная крамола не оскорбила слух юной соседки)

О, я слышал, Вы читали это будто брату Льву или мамушке.

Александр сморит на него насмешливо и с упреком, что его подслушивали. Отец понимает его без слов.

Случайно слышал.

Далее про полдень жизни. ведь так?

АЛЕКСАНДР(улыбаясь пируэту отца)

Именно так.

Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры, и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.

СЦЕНА 23

ОТЕЦ и АЛЕКСАНДР едут вместе в коляске обратно.

ОТЕЦ

Видно, отвыкли Вы от нас в своих странствиях, писали нечасто, да и мы отвыкли от старшего сына, что уж говорить. Олюшка и Левушка-то все время при нас. У меня было сходное чувство, когда Вы вернулись из Лицея. Шесть лет говорили «дитя на обучении», «отрок в Ликее», а потом на пороге появился кудрявый чиновник десятого класса и заявляет: «Подайте мне бальные башмаки с пряжками».

Сергей Львович при этом весело прикрякивает.

У меня были великолепные итальянские башмаки, из кожи ягненка, изумительной выделки, только чуть маловаты, оттого одел я всего их один раз, не мог в них танцевать. А Ваша нога меньше моей, поэтому хотел отдать их Вам. Сейчас-то таких башмаков не сыскать. А пряжки, какие пряжки! Хоть Вы и не взяли тогда моих башмаков, дамы говорили потом, что Вы чудно танцуете. Первый, как говорили, в фехтовании и танцах.

АЛЕКСАНДР

В Сибири мне танцевать не придется.

ОТЕЦ

Бог даст, обойдется. А здесь можно ездить в Опочку.

АЛЕКСАНДР

Если я буду лихо отплясывать в Опочке, история с моей аневризмой будет выглядеть чистым обманом.

ОТЕЦ

Это верно… Из Ваших лицеистов хорошо танцуют ещё Корф и этот… забыл фамилию. А помните ли дуэль свою с Корфом? За то, что он Никите подзатыльника дал. Как мы тогда перепугались.

АЛЕКСАНДР