Яблоки для Белоснежки

– Экспертиза обнаружила на них следы пыли, идентичные частичкам пыли из тайника в доме Сары Бакар.

– Я не знаю никакой Сары, как вы там сказали…

– Бакар. – спокойно закончил Дан и продолжил: – В ее доме, в районе Неве-Цедек, год назад вы хотели снять квартиру.

– Возможно, я художник, и искал живописные места. Надеюсь, это не преступление?

– Нет, это не преступление. А вот следы крови Сары Бакар на подошве вашего ботинка – это следы преступления. Вы их не заметили, иначе бы выбросили эту пару обуви, а наши эксперты более внимательны. Вот заключение экспертизы.

– Я не умею читать на иврите.

– А говорите бойко. Впрочем, это не важно. Если хотите, мой помощник вам переведет. Или пригласите русскоязычного адвоката – ваше право. А пока хочу сказать вам еще одну вещь: старая женщина защищалась и сумела оцарапать

– убийцу. Частички именно вашей кожи обнаружены под ее ногтями. Это тоже отражено в протоколе экспертизы – сможете потом убедиться с помощью переводчика, а пока поверьте мне на слово.

– Вот тут Шварц сломался. Израильская демократия была забыта, надо было защищать не ее, а свою шкуру. Художник умоляюще посмотрел на инспектора и забормотал:

– Я не хотел… У меня и в мыслях не было убивать ее… Я хотел только взять принадлежащее мне!

– Это вы будете объяснять суду, – сухо проговорил Шапиро, – а меня интересует не психология, а детали преступления.

–

– Я все расскажу, все! Вы поймете, я не хотел…

– Рассказывайте!

– Игорь – это уже в Израиле он стал Игалем – родился в обычной еврейской семье среднего достатка. Жили они в подмосковном городе, родители работали на единственном тогда еще действующем предприятии. Мать, Елена Борисовна, – бухгалтером, отец, Григорий Ефимович, – инженером по технике безопасности. Времена были веселые – середина 80-х годов. «Перестройка, перекличка, перестрелка», – как любили говорить тогда граждане бывшей семьи народов. Предприятие медленно, но верно загибалось, денег в семье становилось все меньше и меньше, да и те стремительно обесценивались. Елена Борисовна пыталась расшевелить мужа, заставить его что-то предпринять, – она не просто чутьем ощущала скорый крах фабрики, но и как бухгалтер, разбирающийся в финансовых документах, имела все основания тревожиться. Глава семейства вяло отмахивался, предпочитая полулежать на диване и смотреть по телевизору заседания всевозможных Верховных Советов, горячо соглашаясь и споря с ораторами, пересказывая жене содержание прений. Разумеется, в один, далеко не прекрасный день фабрика закрылась. Работники, в основном, женщины среднего возраста, оставшись на улице, подались в Москву: мыть полы у разбогатевших, невесть на чем, нуворишей, продавщицами в ларьки, выраставшие, как грибы на навозе, в переходах, на вокзалах, просто посреди центральных московских улиц, официантками в забегаловки – от одного запаха, исходящего из этих заведений, хотелось перебежать на другую сторону улицы.

– Мать Игоря была моложе, кроме того, обладала востребованной специальностью – она смогла устроиться бухгалтером во вновь открывшееся заведение, пышно именующее себя «Молодежный центр по организации досуга проблемных детей и подростков». Чем именно занималась организация с такими возвышенными целями, Игорь, которому едва исполнилось в ту пору девять лет, конечно, не знал. Помнил только, что однажды мама прибежала с работы жутко испуганная, заперлась с отцом на кухне и долго что-то ему рассказывала, всхлипывая и сморкаясь. На этом ее трудовая деятельность в бухгалтерии закончилась. Пришлось срочно продавать небольшую квартирку – буквально за гроши – и перебираться к бабушке в Москву.

– Немного успокоившись и видя, что муж по-прежнему не может или не хочет ничего делать, чтобы вытащить семью из нищеты, в которой они оказались, женщина махнула на него рукой и, договорившись с такой же товаркой по несчастью, поехала «челноком» в Китай, вложив в это предприятие деньги, полученные от продажи квартиры. Дома был жуткий скандал, который Игорь помнил по сей день. Григорий Ефимович орал на жену, не стесняясь в выражениях. Он считал, что деньги надо потратить на еду – хватит на некоторое время, а там, глядишь, все снова изменится, вернется советская власть, заработает полуразвалившаяся фабрика, и он с торжеством вернется на свое место инженера по технике безопасности, предварительно отобрав проданную квартиру у «этих торгашей».

– На этот раз попытка выбраться из ямы оказалась довольно удачной. Женщины купили место на рынке и начали торговать жуткими тряпками «от Версаче», «от Гучи», «от Дольчи с Габаной». Приходилось, правда, вставать в четыре утра, прыгать от холода на морозе, самим таскать тяжеленые баулы, но зато в доме появились деньги, нормальная еда и даже достаточно приличная одежда – мать привозила из Китая и неплохие вещи, правда, только для семьи. Там можно было купить и приличную одежду, но совсем по другой цене.