Яблоки не падают никогда

– Она, вероятно, тут вовсе ни при чем, – сказал он. – Просто мы обзваниваем всех знакомых мамы.

Телефон лежал у клиента в нагрудном кармане не очень свежей белой рубашки, а в уши были вставлены беспроводные наушники. Отец педикюрши говорил, что люди, которые носят такие, похожи на орешки арахиса. Ее отцу недавно исполнилось пятьдесят, и было забавно наблюдать, что он до сих пор считал свои замечания ценными. Клиент вовсе не походил на арахис. Но был очень симпатичный.

– Просто это странно для мамы – так долго не выходить на связь. Обычно она перезванивает мне через две минуты, запыхавшись и переживая, что пропустила мой звонок.

Педикюрша энергичными круговыми движениями терла пятку правой ноги клиента отшелушивающим средством из абрикосовых косточек.

– Я знаю, но она раньше не исчезала, не сказав ни слова. Она прислала нам всем эсэмэски на День святого Валентина. – Он помолчал. – Я скажу тебе точно, что в них говорилось. Подожди секунду. – Он стал листать сообщения в телефоне большим пальцем. – Вот оно. – Он громко прочел: – «Ухожу ИЗ СЕТИ ненадолго! Я дума анаграмма Хорьки 21 дом кто бы прикончить лаком тетек. Подпоите коня! Люблю, мама». Сердечко-эмодзи. Бабочка-эмодзи. Цветочек-эмодзи. «ИЗ СЕТИ» прописными буквами.

Мама педикюрши тоже использовала в сообщениях много эмодзи. Мамы любят эмодзи. Женщина задумалась: что может означать этот конь, которого зачем-то нужно подпоить?

– Это просто означает, что она набирала текст без очков, – сказал клиент тому, с кем разговаривал по телефону и кто, вероятно, заинтересовался тем же. – Ее эсэмэски всегда полны странных, случайных фраз.

Педикюрша попыталась массировать его икроножную мышцу – все равно что мять гранит. Наверное, он бегун.

– Ага, – сказал клиент, – теперь я собираюсь поехать туда и поговорить с отцом, вдруг удастся выяснить что-нибудь еще, хотя едва ли он мне скажет…

В этот момент в его ступне возник внезапный спазм, пальцы растопырились под странными углами.

– Судорога! – крикнул клиент.

Педикюрша едва успела отвернуть голову.

Глава 5

Прошлый сентябрь

Джой прикрыла дверь их супружеской спальни с тихим, извиняющимся щелчком, словно Саванна могла услышать и решить, будто они делают это, потому что она здесь. Всю свою совместную жизнь они со Стэном спали с распахнутой настежь дверью, чтобы беспокойные маленькие дети могли залететь прямо к ним в постель после ночного кошмара, чтобы сами они услышали подростков, вваливающихся в дом навеселе, но, слава богу, живыми, чтобы могли кинуться и оказать медицинскую помощь, дать совет, утешить, чтобы подскочить с кровати утром и сразу ринуться в свою деятельную, важную жизнь.

Раньше закрытие двери было сигналом, что кто-то считает секс неплохой идеей. Теперь это было сигналом, что у них гости.

Нежданная гостья.

Будем надеяться, Саванне тепло и уютно в старой спальне Эми и в ее же старой пижаме. Эми – их старшая, их «вольный дух», как нравилось называть ее Джой, их «проблемный ребенок», как нравилось называть ее Стэну. В следующем году ей стукнет сорок, и она формально не жила в этом доме уже два десятка лет, но продолжала использовать свою спальню как постоянное хранилище, потому что никогда не могла задержаться по одному адресу на достаточно долгий срок, чтобы перевезти туда все свои вещи. По общему мнению, это довольно странное поведение для женщины в возрасте под сорок, и было время, когда Джой и Стэн обсуждали, не пора ли им топнуть ногой, и друзья советовали сделать это, как будто волевого усилия родителей достаточно для того, чтобы превратить Эми в обычного человека. Эми есть Эми, но в данный момент у нее была работа и номер телефона, ногти, как правило, чистые, а волосы, пусть и голубые, не выглядят так, будто в них кишат вши. Джой только этого от нее и добивалась, хотя было бы приятно, если бы Эми иногда их расчесывала.

– Она легла? – спросил Стэн, выходя из ванной в боксерах и белой футболке с V-образным вырезом, из которого выпрыгивали белесые волоски на груди.

Он до сих пор оставался крупным, мускулистым, представительным мужчиной, но в пижаме всегда казался Джой таким уязвимым.

– Думаю, да, – ответила она. – Девочка была совсем сонная после ванны.

Джой настояла на том, что сама приготовит ее для Саванны. Вентили у крана уж больно хитро устроены. Она добавила в воду немного персиковой пены, подаренной ей кем-то на День матери, и достала два самых пушистых гостевых полотенца, какие сумела найти. И как же приятно было видеть выходящую из ванной Саванну, розовощекую и зевающую, с мокрыми кончиками волос и в халате Эми, волочившемся за ней по полу.

Джой слышала округлые нотки счастливого удовлетворения в ее голосе. И испытала давнишнее первобытное удовольствие, как от кормления и купания голодного усталого ребенка с последующим укладыванием чистенького, одетого в пижаму малыша прямо в постель.

– Халат Эми был ей слишком длинен… – Джой замолчала. Какого черта?! У нее отпала челюсть. – Ну и ну… Что за дурь?