Яблоко

- Мы унаследовали их грехи, но не их познание, - возразил незнакомец. Всё могло бы стать теперь для нас ясным и понятным. Мы заглянули бы в сущность всего, проникли бы в самый сокровенный смысл вещей.

- Отчего вы не съедите его в таком случае? - вдохновенно спросил м-р Хинклиф.

- Я для того и взял, чтобы съесть его, - отвечал незнакомец. - Человек пал. Только съесть - это вряд ли...

- Знание - сила, - перебил м-р Хинклиф.

- Но счастье ли? Я старше вас, больше, чем вдвое, старше. Не раз я брал этот плод в руку, и сердце у меня сжималось при мысли о том, что можно было бы узнать в этом страшном просветлении... Предположите, что если бы вдруг всё в мире стало бы безжалостно понятно?...

- Это, пожалуй, было бы большим преимуществом, - в общем, - отозвался м-р Хинклиф.

- Допустим, вы заглянули в сердца и умы окружающих вас, в их глубочайшие тайники, - тех людей, которых вы любите, людей, чьей любовью вы дорожите. Что тогда?

- Обманщики были бы выведены на чистую воду, - сказал м-р Хинклиф, поражённый новой мыслью.

- И хуже того, вы узнали бы самого себя, оголённого, освобождённого от самых дорогих иллюзий, таким, какой вы есть, с самыми безотрадными перспективами. Увидели бы то, что ваши слабости и пороки помешали вам выполнить...

- Это было бы чудесно... "Познай самого себя", как сказано.

- Вы молоды, - проговорил незнакомец.

- Если вы не хотите съесть этот плод и тяготитесь им, отчего бы вам просто не выбросить его?

- Пожалуй, и в этом вы не поймёте меня. Как выбросить такую чудесную, блестящую вещь? Раз она досталась тебе, она уже связывает. Другое дело отдать яблоко! Отдать его кому-нибудь, кто жаждет знания, кого не пугает мысль о том, чтобы проникнуть...

- Положим, - с раздумьем сказал м-р Хинклиф, - но плод - может быть ядовитым.

В этот момент глаза его остановились на некоем неподвижном предмете, на части большой надписи чёрными буквами по ту сторону окна вагона: "... вуд", прочёл он . Он стремительно вскочил.

- Великий боже! - воскликнул он. - Холмвуд! - фактическое настоящее вытеснило то настроение, которое начало овладевать м-ром Хинклифом.

В одну секунду он с портплэдом в руках распахнул дверцу вагона. Сторож уже размахивал зелёным флагом. М-р Хинклиф выпрыгнул. "Вот!" - послышался голос позади него, и, обернувшись, он увидел сверкающие глаза незнакомца и протянутый ему из вагона, не завёрнутый и красивый, золотой плод. М-р Хинклиф взял его машинально. Поезд уже двигался.

- Нет! - воскликнул вдруг незнакомец и сделал движение, будто хотел схватить яблоко обратно.

- Посторонитесь! - крикнул кондуктор, захлопывая дверь вагона.

Незнакомец кричал что-то, высовываясь из окна и размахивая руками, но м-р Хинклиф слов разобрать не мог, а за тем - тень от моста упала на этого человека и он исчез из виду. М-р Хинклиф стоял, удивлённый, всё ещё глядя, как последний вагон скрывается на закруглении, и держал в руках плод. На секунду ум его пришёл в полное смятение. Но вслед за тем он почувствовал, что два-три человека, стоящих на платформе, с любопытством приглядываются к нему. Ведь это новый учитель начальной школы! И это его первый дебют! Они, должно быть, думали, что незнакомец угостил его апельсином. При мысли о таком наивном объяснении, м-р Хинклиф покраснел и сунул плод в боковой карман, который некрасиво оттопырился.

Но делать было нечего, - он направился к зрителям и, стараясь скрыть испытываемое им чувство неловкости, спросил - как пройти к школе и каким способом можно доставить туда его портплэд и два чемодана, выгруженные на платформу.

Он получил ответ, что багаж его может быть доставлен на тележке за шесть пенсов, а сам он может пройти пешком. Ему почудились иронические интонации. Он смутился ещё больше.

Серьёзный тон человека в поезде и волшебная сказка, рассказанная им, нарушили ход мыслей м-ра Хинклифа и пока что заслоняли настоящее туманной пеленой. Движущееся пламя! Огненные мечи!

Однако, не успел он пройти вокзал, как тревожные мысли об его новом положении, о том впечатлении, какое он произведёт в Холмвуде вообще и на членов школьной семьи в особенности - с новой силой овладели им и очистили его умственный горизонт. Удивительно, до чего неудобным может оказаться мягкий и ярко-золотой плод, всего дюйма три в диаметре - для нервного юноши, который хочет предстать в наилучшем виде. Яблоко ужасно оттопыривало карман его чёрного пиджака, совсем портило линии. Он повстречал пожилую, одетую в чёрное, лэди, и почувствовал, что она тотчас остановилась взглядом на этой выпуклости. Одна рука была у него в перчатке, вторую перчатку, вместе с палкой он нёс в другой руке; взять в ту же руку и яблоко было невозможно. В одном укромном месте, где дорога была как будто совсем пустынна, он вынул яблоко из кармана и попробовал засунуть его в шляпу. Оно было слишком велико, шляпа забавно вздулась и, как раз в тот момент, когда он вынимал яблоко обратно, из-за угла неожиданно показался мальчишка мясника.

- Ч-чорт, - прошептал м-р Хинклиф.